|
Мне удалось вытащить из оврага, ставшего большой братской могилой, сорок два человека раненых. А было… эх, чего уж там. Увы, но я просто не мог успеть везде и сразу. За аэродромами присматривал только один сокол. И он в момент казни прилетел ко мне. Зато я спас от такой же участи пленных на втором аэродроме. Здесь их было всего четыреста вместо более чем семи сотен «богульниковцев» (я так решил называть военнопленных и евреев с первого аэродрома по фамилии единственного, с кем познакомился там пару дней назад). Немцы планировали их вывезти на грузовиках, набив людей в кузова, как рыбу в консервные банки. Для место для казни подобрали старый песчаный карьер чуть ли не в десяти километрах от места работ. Пешком туда гнать людей было долго, а расстреливать в окрестностях аэродрома гитлеровцы почему-то не захотели. Может, не нашли подходящего глубокого оврага, как в первом случае.
Машины оказались очень кстати. Немцы даже не поняли, что случилось. Взяв под контроль нескольких водителей, я приказал им вести всю колонну в нужное место. Конечно, пришлось потесниться, чтобы раненые из первой группы могли более-менее комфортно — с учётом ситуации — разместиться. Спустя полчаса с момента выезда с территории аэродрома пленные обрели свободу и транспорт. Оружие и одежда тридцати семи гитлеровцев также стала их. — Меня зовут Киррлис, я командир партизанского отряда, действующего там, — я махнул рукой на юго-восток. — Сейчас мои бойцы с красноармейцами удерживают Витебск… стоп, капитан, вопросы потом, время дорого. Вам нужно сейчас двигаться на север, вот куда-то сюда, — я вывел карандашом маленький круг на карте, которую расстелил перед разговором на крыле грузовика. — Отсюда повернёте на восток. В этих местах сил у немцев мало и действуют партизанские отряды. Правда, в данный момент они с регулярными частями пытаются пробить немецкую оборону, чтобы выйти к Витебску… Один из бывших военнопленных, слушавших меня в данный момент, в этот момент сумел вклиниться в разговор, воспользовавшись тем, что я на мгновение решил перевести дух. — Так Витебск освобождён? — Не совсем. Командование, кхм, выбросило там десант. Сам город очищен от захватчиков, но находится в полном окружении. С тех аэродромов, которые вы строили, должны были подняться лёгкие бомбардировщики, которые ударили бы по нам в городе. Другой авиации у немцев для этого сейчас нет. Мои слова вызвали гул голосов. Мне пришлось замолчать, так как не хотелось рвать горло и перекрикивать собравшихся у машины. Пару минут спустя капитан Лопатин, старший среди пленных, сумел навести порядок, что позволило мне продолжить речь. В конце её пообещал, что утром найду их и помогу с продуктами, одеждой и оружием. Их я планировал забрать у лётчиков, которые в ближайшие часы должны были прилететь на аэродромы. Ещё четверть часа пришлось отвечать на вопросы, рассказывать о ситуации на фронте, то, что я знал. Тут спасибо Озерову и Шелехову, которые держали меня в курсе подобного. Уверен, правда, что доводили они до меня не всё и сильно приукрашивали действительность, но и этого было достаточно. Спасённые мной готовы были удержать меня силой, лишь бы узнать побольше новостей. Но напоминание о том, что мне и моим бойцам ещё предстоит атаковать аэродромы, а перед этим подготовить позиции, остудили их. — Удачи вам, товарищ Киррлис, — обнял меня Лопатин, переодевшийся в трофейную шинель, на которой уже успел сам или кто-то другой спороть вражеские знаки различия. — Ни пуха, ни пера. — К чёрту, капитан.
* * * — Красные точно продали души дьяволу, раз имеют такое оружие, — в сердцах произнёс капитан Херман, смотря со смесью страха и злости на огромное свежее пепелище, на котором торчали чёрные остовы нескольких десятков тяжёлых истребителей. |
