Когда закончил работу, то узнал, что меня давно ждут несколько оборотней с докладами. Выслушав их, я немного успокоился. Больше разрывов в защитной стене не было, как и потерь среди моих подчинённых. Так же они притащили трёх пленных. Жаль только, что ими оказались обычные фашисты, не из тех особых групп, укомплектованных воинами-лесовиками, способных чуть ли не на равных сражаться с моими оборотнями. Во время допроса они ничего не рассказали из того, что могло меня заинтересовать. Под воздействием метальной магии они не могли соврать или что-то утаить. Двоих я приказал отправить в темницу, третьего пустил под ритуальный нож, влив его жизненные силы в раненого волколака.

— Ну, рассказывай, Фёдор, как допустил такое, — холодно произнёс я, смотря на выздоровевшего оборотня. Тот стоял напротив меня, сидящего на стуле. Разговор я решил провести прямо в лазарете. Зачем куда-то ходить и откладывать?

— Мы с Игнатом виноваты. Не приняли немцев за бойцов стоящих. А они схитрили, — ответил он, опустив голову и боясь поднять на меня взгляд.

— Как?

— Бросили автоматы и предложили сразиться по-мужски, на ножах. А мы чего? Ну, взяли и согласились. Подумали, ну, какие из них вояки могут быть супротив нас, — волколак виновато шмыгнул носом. — Я даже не понял, что у них серебро на ножах.

— Сколько их было?

— Семеро, лорд. Двое с какими-то штуками в обеих руках шли, это какие-то крючки из проволочек или веточек. Остальные за ними и по бокам крались, по сторонам смотрели правильно, лес слушать умеют. Ещё пахли совсем слабо. Обычно фашисты воняют на весь лес, их за километр уже слышно. А тут, будто только что из бани и в свежую одёжку нарядились, — тут он тяжело вздохнул и смолк.

— Дальше, — поторопил я его. — Что ты как красна девица жмёшься и вздыхаешь?

— А дальше одни за гранаты схватились, пока другие меня с Игнатом ножами отвлекали. Я и подумать не мог, что они решатся самих себя взорвать. Ну, это так выглядело со стороны. Даже интересно стало — в самом деле так? Я бы увернуться точно смог, да и что мне эти осколки? Только гранаты у них без осколков были, но так оглушили и обожгли — хуже кипятка и калёного железа. У меня дух перехватило, а там немец и пырнул меня своим серебряным ножом в живот. Тут уж я и… того я, сомлел совсем. Уже и не помню, как в меня беспамятного стреляли.

— Понятно. В патруль запрещаю ходить, будешь по хозяйству помогать. Ты теперь вечный дневальный по лагерю. Ясно?

— Да, Лорд, — совсем уж повесил голову волколак. Для оборотня такое наказание как бы не страшнее порки кнутом с серебряной проволокой. От серебра раны скоро заживут. А вот нудная, скучная работа будет и сегодня, и завтра, и послезавтра. До тех пор, пока я не решу, что он искупил свой проступок.

После разговора с проштрафившимся оборотнем, я направился к Очагу. Там устроился на троне, активировал амулет, недавно собственноручно созданный, и сосредоточился на поиске Игната. Ощутить своего вассала получилось не сразу. Прошло пять минут, десять, минуло четверть часа, а результат оставался нулевым. Я уже почти смирился с мыслью, что волколак мёртв. Например, его убили во время попытки освободиться. И вдруг!.. Я поймал образы холодного сырого помещения. Спустя несколько секунд они стали чётче. Уже скоро я знал, что Игната держат в каком-то большом подвале с арочным потолком чуть выше человеческого роста. Стены, пол и опорные столбы были выложены из грубо тёсанного речного камня, потолок из тёмно-красного небольшого кирпича. Прошло ещё несколько минут, которые принесли мне знание о трёх десятках людей рядом с оборотнем. Что же до состояния Игата, то он был плох. Немцы не пожалели серебра для него, воткнул в тело несколько спиц из этого металла.