Под дюжиной нетерпеливых взглядов я минуту взвешивал все возможные положительные и враждебные факторы, пока не принял решение.

— Сначала нужен пленный, лучше два и не рядовых, — произнёс я. — Часовых не трогать, никого не убивать. Вести себя так, словно у вас нет амулетов или у врага имеются такие же.

— Ясно, — немного обескуражено произнёс старший волколак.

— Это может быть засада и к ней руку приложили наёмники шоульцы, — пояснил я.

— Вот суки, — одновременно гневно сразу два или три голоса.

— Пока это не доказано, — чуть повысил я голос.

— Да кто ещё у нас магией может пользоваться, кроме нас и их, — пробурчал молодой рыжеволосый волколак.

— Такие, как Силантий. Или уже забыли? У немцев мог такой же уникум появиться. Всё, хватит разговоров — вперёд.

— Слушаемся, Лорд!

За «языками» ушли пятеро бойцов, три волколака и два разведчика. Раньше они бы скрутили первого же врага, даже часового, наплевав на опасность немедленного поднятия тревоги. Сейчас же их не было больше получаса, и все фашисты в поле моего зрения остались на своих местах.

Пропажа унтер-офицера и простого солдата, представленных мне разведчиками, никого не всполошила.

— Это писарь, Киррлис, — пояснил мне волколак, когда я с неудовольствием покачал головой, кивнув на шутце, мол, предупреждал же насчёт рядовых, от которых прока мало. — Он должен знать если не всё, то многое.

Так оно и оказалось.

Общую информацию предоставили оба пленника. Мы их ради экономии времени допрашивали по отдельности. Усадьба на данный момент оказалась не владениями какого-то пана, вернувшегося к себе на Родину вместе с немцами. Это место являлось школой, где готовили диверсантов для заброски в тыл Красной армии. По словам «языков», таких небольших школ на территории Белорусии, Украины и на прочих оккупированных землях было очень много. Унтер оказался инструктором по ориентированию на местности, выживанию в дикой природе, обучал ставить мины в лесу для того, чтобы сбить со следа преследователей. Кроме примерного количества охраны и курсантов, имён и званий командиров он больше ничего не знал. Даже был не в курсе чужаков на территории школы. Совсем другое дело писарь. Двадцатипятилетний шутце знал как бы не меньше, чем куратор разведшколы и её командир. Про группу эсэсовцев, прибывших вчера в школу, знали всего несколько человек, и писарь был в их числе. Гостей оказалось восемь. Поселили их сначала в подвале усадьбы (вот почему я увидел образы кирпичных стен с непривычными колоннами и арочным потолком), а недавно переправили в лодочном сарае, стоящем недалеко от речки. Для всех в школе была пущена версия, что туда привезли новое оружие и снаряжение для проведения диверсий на воде. Изучать его курсанты будут только с появлением соответствующего инструктора. А пока там выставлен пост и запрещено приближаться ближе, чем на тридцать метров. Ни унтер, ни писарь не знали ничего о шоульцах, неграх и любых странных личностях, побывавших на территории школы. Правда, я и сам могу почистить память или заставить видеть нужное мне, так что, их слова ничего не значат.

— Мы там покрутились, огляделись и вроде как ничего магического не заметили. Следов засады не нашли, — сообщил один из разведчиков, бравших «языка».

— Молодцы, — похвалил я его, и вздохнул мысленно. — «Нужно было брать хотя бы одного варга и дождаться ночи, чтобы атаковать усадьбу. От него сложно спрятаться. А то моих вояк опытные наёмники вполне способны обвести вокруг пальца. Эх, и что мы все крепки задним умом?».

Что ж, бить нужно прямо сейчас. Если там есть маги или обладатели амулетов, способных видеть личины и невидимое, то о моём присутствии враги уже в курсе.