Строй немецких тяжёлых бомбардировщиков был уже недалеко от Лепеля, когда рядом с ними появились шестнадцать пернатых оборотней. Поднявшись выше последнего эшелона, она на несколько секунд возвращались в человеческий облик, чтобы активировать боевой амулет и метнуть тот вниз.

Первые взрывы произошли в стороне от самолётов, так как в спешке, и сильно нервничая, соколы не рассчитали траекторию бросков волшебных бомб. Но даже так это произвело хороший эффект на вражеских лётчиков. Когда в воздухе стали появляться огненные и морозные вспышки, а по остеклению кабин простучали ледяные иглы, многие самолёты стали ломать строй, на рефлексах выполняя противозенитный маневр.

Один из самолётов резко клюнул носом вниз и полетел к земле. Это кто-то из соколов рискнул подобраться вплотную к кабине и ударил по пилотам стрелами Диррона. Хоть и с большим трудом некротические костяные иглы смогли поразить людей.

Стрелки в турельных башнях чуть с ума не сошли, то видя людей в воздухе, то вновь теряя их из виду. Кто-то в панике полоснул из спаренной установки крупнокалиберных пулемётов и поразил своего товарища. Да так удачно попал, что один из двигателей мгновенно загорелся, оправдывая «народное» прозвище сто семьдесят седьмого.

«У страха глаза велики, — подумала Маша, когда подлетела к месту воздушного боя… или побоища. От красивого и грозного строя новейших «хенкелей» не осталось и памяти. С десяток бомбардировщиков сбросили свой смертоносный груз, чтобы облегчить свой вес и улучшить скорость и маневренность. Когда девушка увидела фонтаны из огня и земли под собой, то закусила губу: ей представилось, что было бы с цитаделью, упади эти бомбы на неё. Вовремя, ох как вовремя подоспели они! Ещё бы четверть часа и бой начался бы в небе над Юррдурэ-Хак. — Ну, твари, держитесь. Это вам за Кольку!

Зачарованный советский карабин показал себя великолепно. Девушка сделала несколько одиночных выстрелов по кабине выбранного самолёта, приказав грифону остановиться на одном месте чуть выше курса, по которому следовала цель. Увидев, как некрасиво дёрнулись пилоты и штурман, девушка взлетела выше и стала искать новый самолёт. Рядом также действовали её товарищи.

Пули с чарами упрочнения легко пробивали металлические фюзеляжи, дырявили двигатели, разбивали узлы.

Незаметно для всех в считанные минуты бой добрался до позиций зениток. Они только-только были установлены, когда в пределах досягаемости появились некоторые немецкие самолёты, решившие уйти из-под непонятного обстрела путём снижения. Будь «флаки» обычными, то даже на такой высоте они бы не достали до бомбардировщиков. Но благодаря рунам их снаряды превратились в страшные гостинцы, опасные даже на той высоте, где самолёты всегда себя чувствовали в безопасности от зенитного обстрела.

Один за другим сразу три «хенкеля» превратились в огненные облака, когда сдетонировали бомбы в бомбовых отсеках. Взрывная волна и осколки зацепили ещё несколько самолётов, которые потеряли управление и круто полетели к поверхности. Из одного успели выброситься трое лётчиков. Прочие же так и не смогли выправить полёт, решив испробовать на прочность земную твердь. Поверхность оказалась крепче.

— Так их! — закричала Маша, увидев, как уцелевшие самолёты стали разворачиваться на запад, в сторону Литвы. — Роняй гадов, чтобы ни один не ушёл!

Её никто не слышал, но девушке было всё равно. Она впервые за всё время, с того момента, когда её едва не изнасиловали полицаи и убили Кольку, почувствовала себя нужной.

Глава 15

— Фитин и Квасников ждут, — сообщил Поскрёбышев.

— Пусть заходят.

Спустя несколько секунд в кабинет к главе государства зашли два высокопоставленных командира. Начальник главного разведывательного управления СССР и его заместитель — начальник технической разведки.