— Ты говорил с управляющим, Уолли? Мужчина нахмурился и кивнул седой головой.

— Он сказал, что для меня ничего нет. — Кэмп облизал губы, утер их рукой и умоляюще посмотрел на Йэна. — Но я в крайней нужде, милорд. Я сделаю что угодно, если мне заплатят.

— Ладно. Поезжай к конюшням и передай Герману, что тебя послал я. Он скажет, что нужно сделать.

— Благодарю, милорд, вы не пожалеете. — Уолли Кэмп уже поворачивал тележку, освобождая дорогу. Не сказав больше ни единого слова, он погнал медлительного ослика к поместью.

— Ты был очень добр к нему, — сказала Мэри.

Йэн оглянулся на нее, пожал плечами.

— Я в этом не уверен. Старый пьяница помчится в таверну, как только получит пару медяков. Мы его не скоро увидим.

— Тем не менее, невозможно не сочувствовать его затруднительному положению, — тихо ответила Мэри.

— Да, я сочувствую ему. Когда-то он был одним из лучших рыбаков в деревне, зажиточным и уважаемым. Потом, во время шторма, он потерял жену и детей. Думаю, тележка и ослик — это все, что у него осталось. Вот что потеря любимых может сделать с человеком!

— Ты говоришь о своем отце, не так ли?

— Я говорил о мистере Кэмпе!

Они продолжили путь в гнетущей тишине. Неожиданно Йэн заговорил, и в его голосе послышалась непривычная для него нерешительность:

— Мэри, я думал о твоих вчерашних словах, и не могу не признать: ты была права, когда говорила о моем пренебрежении.

— Я не говорила, что ты пренебрегал мной, — поспешно ответила она и покраснела.

Йэн ответил с такой же поспешностью:

— Правда! Это мои слова.

— Я… ты не должен тревожиться обо мне. — Мэри потупилась. — Я прекрасно справляюсь.

— Я просто хочу, чтобы ты знала: ты можешь делать все, что пожелаешь. Можешь копаться в саду или посещать арендаторов… можешь заниматься всем, что приносит тебе радость. Как раз сегодня я хочу познакомить тебя с некоторыми из деревенских женщин. Ты вольна сама решать. Ты гораздо больше понимаешь в благотворительности, чем любой из нас. Похоже, у Барбары не остается времени на такие дела.

По мере того как Йэн говорил, настроение Мэри ухудшалось. Итак, ее муж желает, чтобы она заботилась о нуждающихся! Именно этим она занималась всю свою жизнь. Не то чтобы ей не нравилась эта работа… просто она надеялась быть чем-то большим для кого-то… когда-нибудь.

— Как ты смеешь? Как ты смеешь? Ты думаешь, что исправишь все, если чем-то займешь меня? Думаешь, что это избавит тебя от всяких отношений со мной?

— Что? — изумленно пробормотал Йэн.

— Можешь не продолжать, — холодно сказала Мэри. — Я слышала достаточно.

— Мэри! — проревел он. — Какой дьявол в тебя вселился?

Какой дьявол в нее вселился? Вдруг она поняла, что не может больше молчать… даже ради сохранения собственного достоинства.

— Йэн, не стоит прилагать столько усилий, чтобы занять меня! Я бы предпочла, чтобы ты занимался своими делами, а меня оставил моим. Можешь делать это без угрызений совести. Я знаю, что не нужна тебе в качестве жены, и была бы тебе благодарна, если бы ты перестал притворяться.

Йэн нахмурился.

— Я не понимаю…

Он все еще продолжает выкручиваться!

— Йэн, я своими ушами слышала, как ты это сказал. В ту ночь, когда ты беседовал с отцом в библиотеке Синклер-Холла. Я хотела поговорить с тобой, ждала тебя, но ты все не шел. Я отправилась тебя искать.