Глава четырнадцатая

Робин неслышно открыл дверь и остановился на пороге. От огня, горевшего в камине, по комнате бродили причудливые тени. Набросив на плечи плащ, Марианна сидела лицом к огню и спиной к двери. Она была занята шитьем – иголка проворно мелькала по белой тонкой ткани, прокладывая ровные стежки. Положив на скамью большой сверток, Робин закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и долго стоял, глядя на склоненную голову Марианны, очерк ее нежной щеки и волны светлых волос, осыпавших ее плечи. Погруженная в свое занятие, такое мирное и домашнее, она ничем не напоминала сейчас воительницу, и Робин мог бесконечно любоваться ею. Но Марианна почувствовала, что она уже не одна, подняла голову и обернулась. Увидев Робина, она просияла улыбкой, отложила шитье и подбежала к нему.

– Подожди, не обнимай меня! Куртка холодная! – шепнул Робин, когда Марианна обвила руками его шею и прижалась щекой к меху его куртки. Но, сам не выдержав, уткнулся лицом в ее макушку. – Как от твоих волос пахнет ромашковым отваром! Была в купальне?

– Да. Утром, едва я проснулась, пришла Кэтрин, принесла мне завтрак, а потом увела в купальню, и сама меня мыла так, словно я превратилась в младенца, а она – в заботливую мать! Когда мне все-таки удалось выбраться из ванны, она, как страж, проводила меня до двери и, сославшись на тебя, велела мне оставаться в комнате, – ответила Марианна, вопросительно подняв глаза на Робина.

– Спрашиваешь, действительно ли я так велел или Кэтти сама придумала? – улыбнулся Робин, угадав ее безмолвный вопрос. – Нет, она в точности исполнила мои слова.

– И что они означают? – усмехнулась Марианна. – Что ты все-таки решил держать меня взаперти?

– А если и так? Ты послушаешься? – рассмеялся Робин.

– Послушаюсь, если ты разделишь со мной заключение! – рассмеялась в ответ Марианна. – Но ты ведь на такую жертву не способен! Когда ты ушел? Перед рассветом, когда я еще спала?

– Нет, милая. После заката, когда ты уже уснула. Джон зашел за мной.

– И ты сбежал, не сказав мне ни слова, как Дэнис от Вилла! – упрекнула его Марианна.

– Почему же, сказал, и даже поцеловал тебя. Но ты лишь приоткрыла глаза – сонные-сонные, а потом свернулась клубком и заснула так крепко, словно выпила маковый сок! – с улыбкой ответил Робин.

– Да, я стала спать подолгу и беспробудно. Но это не причина для тебя возобновить поездки по лесу, не испросив разрешения у своего целителя!

– Дорогая, ты несправедлива ко мне! – покачал головой Робин. – Я столько дней подчинялся тебе беспрекословно… – и, заметив, как Марианна выгнула бровь, выразительно посмотрев ему в глаза, поправился: – ну, почти беспрекословно. Но, поверь, я в жизни столько времени не покидал постель, как подчиняясь твоим настояниям! Думаешь, для меня это было легко?

Марианна посмотрела на него с ласковой усмешкой и встрепала ему волосы:

– Думаю, что нет. Особенно тяжело тебе было в самом начале, когда ты целиком зависел от моей помощи даже в самых обычных надобностях. Ох, как ты злился и негодовал на собственную слабость!

– А ты бы на моем месте не злилась? – усмехнулся Робин.

Подумав, Марианна отрицательно покачала головой:

– Нет. Пока я выхаживала тебя, я поняла одну важную вещь. В любви нет чистых или грязных сторон. Для нее все чистое и святое. Помнишь, как ты говорил мне, что в том, что происходит между мужчиной и женщиной, нет ничего дурного? Так оно и есть, милый, и относится не только к тому, что между ними происходит в постели.