Он уставился на неподвижного наездника, и каким-то образом понял, что человек тоже смотрит на него — не на какого-либо другого человека на стене, только на него. Мурашки побежали по его коже, и он не смог отвести взгляда. Если бы он был собакой, то у него шерсть стояла бы дыбом и он заскулил бы. Не разрывая этой призрачной связи между ними, он обратился к Пэн.

— Кто это?

— Я не знаю, — ответила Пэн, наклонившись над зубчатой стеной и всмотревшись в незнакомца. — Он одет во все черное. Ни ливреи, ни отличительных знаков. Это не Пондер. — Она сделала паузу, затем возобновила свои наблюдения. — Это молодой мужчина, как и Вы, собственно, и… он чужой на острове.

Он продолжал разглядывать фигуру в черном, в то время как бриз усилился и набросился на него. Внезапно он высунулся над стеной. Он был почти уверен, что незнакомец пытается общаться с ним. Его рука рванулась к бедру, ища шпагу, затем поникла, пусто.

— Почему он не приближается, госпожа? — спросил Дибблер.

— Может быть, он увидел то, что случилось с людьми Пондера, — ответила она. — И мы закрыли двери замка. Если он — близкий друг Пондера, то, так или иначе, я не впустила бы его.

— Здесь что-то не так, — произнес Тристан.

— Много чего не так с теми, кто знается с Пондером.

Он все еще был не в состоянии отвести взгляд от человека. Как будто всадник взывал к нему, требуя чего-то. Он задрожал и почувствовал большое облегчение, когда, наконец, темный незнакомец повернул свою лошадь и исчез за холмом.

— Вы не должны стоять на этом ветру, — сказала Пэн.

— Что?

— Ветер, Тристан. Вы должны уйти с ветра.

— Вы уверены, что не знаете его?

— Клянусь честью, — сказала она. — Теперь пойдемте.

Он позволил ей сопровождать его к внешней стене замка, где он осмотрел пивоварню, сарай для хранения соломы, конюшни, голубятню и кузницу. Что привлекло его внимание, так это, что замок и его пристройки были пусты более чем наполовину. Никто еще не начинал чистить сарай или зажигать огонь в кузнице. Пэн казалась равнодушной к этой расхлябанности. Они вышли из голубятни и обошли стог сена на своем пути к часовне во внутреннем дворе замка. Тристан поглядел на тихую кузницу.

— Где оружейная?

Пэн запнулась под округлой аркой дверного проема часовни. — Оружейная?

— У Вас должно быть место, чтобы хранить оружие.

Он внимательно следил за нею, поскольку она, казалось, перестала дышать.

— О, да… оружейная. Да… склад оружия. — Пэн махнула рукой, указывая на окружающую стену и башни. — Она в одной из башен где-то там.

— Вы не покажете ее мне?

— Мы сможем увидеть ее в другое время.

Пэн открыла калитку часовни, но он придержал ее, чтобы помешать ей войти.

— Я желаю видеть ее сейчас.

— Гм, я потеряла ключ.

Он посмотрел на кольцо с ключами, которое свисало с цепочки на ее талии. Когда она шла, они щелкали и звякали, а бедра покачивались. Он связывал этот звук с нею, и обычно прислушивался к нему, когда ее не было рядом.

— Вы утверждаете, что из всех этих ключей, ни один не подойдет к оружейной?

— Ни один, — сказала она с напряженной улыбкой. — Без сомнения, я найду его в конце концов.

Она попыталась снова открыть калитку, но он нажал на нее, закрывая, и проскользнул между ней и проходом.

— Пэн, мне нужна шпага.

— Фу, Тристан. Вы еще не настолько поправились, чтобы требовать шпагу, и, скорее всего, Вы даже не знаете, как ею пользоваться.