Не этого он ожидал от жизни, не такого существования, полного тяжкого труда и отчаяния, когда Престимиона в первый раз назвали наследником трона.
Как странно все складывалось с тех пор, думал Септах Мелайн, оглядываясь назад, на короткий и бурный период правления лорда короналя Престимиона.
«Лорд Конфалюм сказал мне, что я буду следующим короналем», – однажды сообщил ему Престимион, когда они все были гораздо моложе, чем сейчас, на тысячу лет моложе. И они тогда ликовали, он, и Гиялорис, и маленький герцог Свор. Они пировали далеко за полночь, а в конце пришел Акбалик и помог им прикончить остатки вина, и Навигорн, и Мандрикарн, который погиб потом на войне, и Абригант, и, наверное, еще один брат Престимиона, и даже Корсибар… Да, Корсибар был с ними и радостно обнимал Престимиона вместе с остальными, ибо безумная идея захватить трон самому еще не пришла ему в голову. И будущее казалось им таким светлым в ту ночь. Но потом – узурпация и гражданская война, и потеря памяти, и это новое противостояние с Дантирией Самбайлом… Все эти годы были полны горя и тяжелого труда. Что принес каждому из них тот факт, что Престимион стал короналем, кроме жизни, полной лишений, боли, усталости и потерь добрых друзей?
А теперь – теперь этот ужасный, нескончаемый путь по Стойензару, преследование фантома, который не дает себя обнаружить…
Септах Мелайн пожал плечами. Как и все остальное, это была часть замысла Высшего Божества. Однажды их всех призовут вернуться к Источнику, как суждено всем, жившим когда‑либо на свете, великим и малым, и какое тогда будет иметь значение, что им пришлось вытерпеть эти скоротечные мгновения лишений в джунглях, тогда как они с большей радостью пировали бы Замке?
Поэтому, подумал он, не жалуйся. Двигайся вперед, куда бы тебя ни посылали. Выполняй свою задачу, какой бы она ни была.
Он посмотрел вперед сквозь лобовое стекло экипажа.
– Гиялорис! – внезапно позвал он.
– Ты мне сказал, что не желаешь разговаривать.
– Это было раньше. Посмотри же, Гиялорис! Посмотри туда! – Поспешно остановив экипаж, Септах Мелайн возбужденно показывал пальцем на север.
Гиялорис посмотрел, протер глаза, снова взглянул.
– Поляна? Палатки? – изумленно спросил он.
– Да, поляна. Палатки.
– Ты думаешь, там Дантирия Самбайл?
Септах Мелайн кивнул. Они наткнулись на край настоящей дороги, шириной в два экипажа, пересекающей грубую колею, по которой они двигались на запад.
Она начиналась севернее, среди зарослей манганозы и вела, по‑видимому, к морю. Сквозь просвет, который она создавала в роще пальм, они увидели коричневые палатки довольно внушительного лагеря среди джунглей, как раз такого импровизированного бивуака, на который их разведчики не раз натыкались в лесу, но на следующий день не могли снова отыскать.
А в его голове звучал нежный голос Хозяйки, сообщивший ему, что они достигли своей цели и должны готовиться к атаке.
Оставив экипаж, он подбежал к машине, следующей за ними, к экипажу Навигорна, который тоже остановился. Навигорн с озадаченным видом выглядывал из него.
– Ты видишь? – спросил Септах Мелайн.
– Вижу что? Где?
– Лагерь прокуратора! Открой глаза, парень! Он вон там…
Септах Мелайн обернулся, чтобы указать на него Навигорну, ошеломленно замигал, прижал ладонь ко рту и застонал.
Все исчезло. Или же ничего никогда и не было. Не было дороги, пересекающей их тропу. Не было поляны, лагеря, ничего, кроме знакомой стены зарослей манганозы, – О чем ты говоришь, Септах Мелайн? Что ты видишь?
– Я ничего не вижу Навигорн. Вот в чем проблема.
Я видел его – и Гиялорис тоже, всего секунду назад, – а теперь… теперь…
Из глубины души Септах Мелайн воззвал к Хозяйке и попросил объяснения. |