Мы с Майором переглядываемся. Вот и пришла пора выяснить правду.

* * *

Пытки — это дело грязное и бесчеловечное. Но порой иными средствами желанного результата просто не добиться.

И как бы я не относился к этому делу, но нельзя было отрицать его действенность и результативность.

Так и сейчас, я совершенно спокойно киваю товарищам-дознавателям, которые покидают камеру с кровавыми фартуками

— Он весь ваш, Мой Лорд, — кланяется один из них.

Мы с Майором входим внутрь, где под охраной из четырёх гвардейцев сидит привязанный к стулу змееглазый.

— Что ты делал на болотах? — задаёт с порога вопрос Майор.

— Исполнял приказ, — хрипит Томазо.

— Чей приказ?

— Лорда Данте, — шипит пленный.

Мы с Майором переглядываемся. Ситуация становится крайне неоднозначной.

— Что именно он приказал? — говорю я.

— Лорд Данте послал меня дестабилизировать регион. Краснодар должен был подвергнуться массовой атаке варанов и быть разрушен, — рассказывает змееглазый. — Мой Лорд надеялся тем самым серьёзно ослабить Спарту и выдвинуть Милан на главную роль в Союзе.

— Значит, он послал сюда, чтобы нанести нам как можно больший урон? — уточняю я.

— Да, это всё план Лорда Данте. Он приказал мне сделать всё скрытно, а в случае неудачи вернуться и доложить о провале, — выдыхает Томазо. — Тогда бы он успел привести свою армию и добить выживших солдат, а вас и вовсе пленить и подвергнуть «изменению». Тогда бы Милан получил контроль над всей Спартой разом.

— Да как он смеет⁈ — краснеет от ярости Майор. — Это нож в спину и никак иначе! Мой Лорд, позвольте мне объявить тревогу и немедленно выступить по направлению в Милан! Такое коварство не может оставаться без последствий!

Он просто в бешенстве от того, что так тщательно выращиваемые им солдаты погибли из-за чужих интриг.

И одно дело, когда они кладут головы из-за коварства врага. Этого ещё никому не было под силу избежать. Непобедимых не существует.

То получить вот такой выпад в спину от недавнего союзника… куда болезненней.

— Подожди, Майор, не торопись, — поднимаю я руку.

Что-то мне не нравится во всём этом «признании» Томазо. Чуйка так и подсказывает мне.

Чёрт возьми, а полезный класс этот «Политик»! Моя интуиция будто взлетела на невиданную высоту.

Раньше бы я и не заподозрил ничего подозрительного. Но сейчас… глядя на сгорбленный силуэт Томазо, я ощущаю некую нестыковку.

И она-то и позволяет мне не попасться на крючок змееглазого.

— Это ведь ничто иное, как наглая клевета, не так ли, Томазо? — сажусь я на корточки прямо перед игроком.

Тот поднимает свой якобы «потухший» взгляд, который в два счёта возвращает прежний фокус.

— Так и думал, — скалюсь уже я. — А мы чуть ли не повелись на твою наглую ложь.

— Как вы узнали? — усмехается пленник. Его бледность исчезает, словно по щелчку, губы растягиваются в ухмылке, голова наклоняется на бок.

— Змееглазые же не чувствуют боли. Точнее, их болевой порог серьёзно завышен, а потому даже пытки не принесут вам ничего, кроме как лёгкого дискомфорта, верно же говорю? — фыркаю я, выпрямляясь.

— Да, всё так, — признаёт Томазо. — Но ведь этого недостаточно?

— А ещё вы, змееглазые, жуть как любите интриговать и лгать, — развожу я руками в стороны. — Вот ты и воспользовался возможностью, чтобы указать нам на ту мишень, что была бы тебе выгодна. Лорд Данте, выходит? И чем же он тебе насолил?

Ухмылка Томазо становится ещё шире, но игрок ничего не отвечает.