— Ты знала⁈ — поражаюсь я.

— Догадывалась и подозревала. Потому даже не волновалась по поводу «конкурентки», как заметила, — пожимает плечами моя супруга. — Рано или поздно, она бы ушла к Малому

— В следующий раз сообщай мне о своих подозрениях, — кошусь я на неё, после чего снова перевожу взгляд на трудящихся.

— Обязательно, дорогой, — обнимает меня она.

Угу, маленькая победа на счёт Хрюши.

— Ты мне лучше объясни, почему ты не сделал Мустафу и его подчинённых рабами? — интересуется Хрюша, рисуя пальчиком на моей спине известные только ей узоры. — Ты ведь вполне себе мог додавить — захоти ты это провернуть.

— А ты наверно думаешь, чем больше рабов, тем мы богаче и сильнее? — спрашиваю у неё.

— Ну, да — удивляется Хрюша, — а разве не так?

— Так, да не совсем, — озвучиваю ей свои мысли.

Мне нравится, что Хрюша интересуется управлением посёлком. Чудесным образом скверные качества, бывшие в ней поначалу: жадность и сварливость, преобразовываются в хозяйственность и дотошность.

Если для меня Спарта — живой организм, который надо растить и укреплять. То для Хрюши это её личный огород, где всё должно давать урожай и приносить пользу.

Мир Системы, не компьютерная игра, где можно захватить работника, и он тут же начнёт копать землю или строить дороги.

Тут у всех людей есть свой характер и свои качества. В будущем, когда людей станет много, а наша власть — сильна, все эти различия сглаживаются.

Но в самом начале легко могут уничтожить растущее государство. Одно дело, когда в рабов обращаешь новичков или пленников. Они появляются поодиночке, они разобщённые, и вынуждены встроиться в новую структуру.

Но Мустафа и до этого был лидером. Он привык командовать, а стал бы рабом. Лишился власти, свободы, жены. Рабам жёны не положены, а делать привилегию одним, по сравнению с другими неправильно.

При этом рядом с Мустафой были бы люди, которые знают его давно, и привыкли ему подчиняться. Он затаил бы обиду, требовал бы своим особых условий да много чего мог бы натворить.

Мустафа, Краб и им подобные — плохие рабы, но хорошие союзники. Им важно ощущать свою власть, реальная она или напускная. Пусть гордятся, что спасли своих людей и что сохранили независимость.

С «прикованной к ноге гирей» в виде постоянной работы на Спарту, нам они не конкуренты.

Я сам при этом снимаю с себя кучу проблем. Мне не надо заботиться о его людях. Все претензии они предъявляют Мустафе. Я только отдаю еду, а получаю работу. Идеальный обмен. При этом сам Мустафа ощущает себя равным нам или близким к этому положению, — поясняю я. — Это ему нравится и льстит.

— Но это не далеко не так, — усмехается Хрюша.

— Верно, он привыкает к Спарте. Привыкает получать отсюда блага, буквально «есть с нашей руки». Сейчас его сдерживает от глупостей Система и её штраф, а позже он просто свыкнется с этой мыслью. — но самое интересное будет дальше.

— Что? — подыгрывает Хрюша.

— Когда появятся другие группы, подобные Мустафе, они будут конкурировать друг с другом, — улыбаюсь я.