Несколько широких проходов разрезают Тьму, словно пиццу, на ломтики. По ним в полис прибывают банды со своих набегов. Эти проходы должны быть достаточными, чтобы пропустить телеги с добычей и живым товаром. Это главные артерии полиса.

По ним, время от времени лениво поглядывая по сторонам, проезжают разъезды внутренней стражи. Эти воины уже не ходят в походы, а находятся на постоянном содержании Хана. Они следят за порядком, пресекают любые ссоры, а также призваны защищать город, если какой-то сумасшедший вдруг решит на него напасть.

А на центральной площади Тьмы располагается главное, ради чего этот полис или, лучше сказать, раковая опухоль степи и существовал.

Тут не было рынка или аукциона в обычном смысле этого слова. Прибывшие из набега кочевники просто выставляли свой товар в любом свободном месте, и к нему тут же подходили скупщики.

Это были самые богатые жители, получившие право торговать с Вавилоном от самого Великого Хана. Без этого разрешения самостоятельно лезть в великий город со своим товаром запрещалось.

Скупщики, или как их тут называли «приёмщики», быстро оценивали товар, как обычный, так и живой, а после отправляли его в Вавилон.

Если простой товар, по типу драгоценностей, пищи, оружия и прочего барахла приемщики взвешивали и оценивали, направляя на сеть складов полиса, то вот с пленниками поступали иначе…

Живой товар нёс с собой слишком много хлопот, а потому новичков, женщин и мастеров запихивали в большие клетки или загоны, как для скота, под присмотр специальной охраны.

А высокоуровневых игроков или тех, что представляли хоть какую-то опасность, одевали в рабские ошейники и держали в таком состоянии, пока те не прибудут к конечному покупателю.

В принципе, раба мог выкупить кто угодно, но только приёмщики давали хорошую цену, ведь рынок Вавилона потреблял всё, что туда отправлялось.

А покупателей из других полисов в Тьму не пускали по распоряжению всё того же Хана. Так что его люди имели практически монополию на живой товар.

Едва группа Насруллы появилась на площадь, как один из как раз таких приёмщиков, которого сопровождала пара высоких и поджарых кочевников устремился к ним.

Его цепкий и хищный взгляд моментально сосредоточился на добытом «товаре». Длинный язык моментально облизал сухие, полные трещин губы.

— Ху-ху-ху, я смотрю сегодня прямо-таки день на приятные открытия! — воскликнул он. — Эй, вы там. Показывайте добычу, да поскорее. Мне не терпится… её осмотреть повнимательнее.

Насрулла с немым вопросом посмотрел на бородача, на что тот, оглядевшись, кивнул.

— Да, господин приёмщик, — произнёс он.

Конечно, они рассчитывали выиграть побольше времени и не попадаться на глаза покупателям так вот сразу, но, видимо, слухи о захваченной «школе танцев» уже поползли по Тьме.

А отказывать приёмщикам было нельзя. Точнее, исключительно глупо. Все кочевники мечтали о таких покупателях, и как-то препятствовать подобной сделке было бы крайне подозрительно.

— Ох, и где же вы таких прелестниц откопали? — пока связанных по рукам девушек выгружали из телег, их вовсю разглядывал приёмщик.

— Из Москвы, — доложил с ухмылкой бородач.

Когда «товар» построили в сплошную линию, приёмщик вплотную подошёл к ним, чтобы сделать глубокий вздох носом.

— М-м-м-м, лепота, — прокомментировал он, смотря на личико первой из пленниц и пальцами приподнял ей подбородок. Та попыталась отклониться от него, всем своим видом изображая презрение.

Но приёмщик нисколько не смутился, лишь ухмыльнулся пуще прежнего. Ему даже нравилось смотреть, как обламывают подобных гордячек. Это давало удивительное чувство власти, которой у него никогда не было в прошлой жизни. Там он был всего лишь работником почты, целыми днями сортировавшим посылки.