Всё, чего он хотел - чтобы его перестали предавать. Он даже не жаждал любви Элизабет, не особенно. Но он верил, что за этим обязательно последует преданность.

Почему же он не смог её завоевать?

В прошлом, любая женщина, побывавшая в его постели, преследовала его потом годами. Но только не его Невеста, не та, которую он желал сильнее всего.

Она не хочет, чтобы я возвращался. И я не могу понять, почему.

Пытаясь разрешить эту головоломку по имени Элизабет, он всё время мыслями возвращался к их последней ссоре.

Я никогда не говорил ей, что я чувствую. Но я же пытался ради неё умереть. Она знает меня лучшем, чем кто бы то ни было; и она достаточно умна, чтобы догадаться о моих чувствах.

Может, мне стоило ей сказать, что она умна...?

Он вспомнил, как считал Саройю высокомерной, поскольку та не могла и предположить, что кто-то может её не хотеть. Он вспомнил, как посчитал это себе уроком.

Моё высокомерие не допускало и мысли, что Элизабет может не желать меня так же сильно, как я желал её.

Большинство ночей он занимал себя текущими делами, однако в перерывах мог

чувствовать её, мог ощущать её присутствие через кровные узы. Он пытался в точности понять её эмоции, однако расстояние между ними было слишком большим, к тому же он мог едва понять свои собственные, не говоря уж о чужих.

Всё, что он знал - страха она не испытывает. Так что она, должно быть, была в безопасности.

Что же я буду без неё делать?

Пытаясь уснуть, он вновь и вновь тянулся к ней, страдая и телом и душой.

И ненавидел её за это!

Никогда ещё его сердце не болело так сильно, и от этой боли он выл. И с каждым ударом острая, пронзительная агония лишь нарастала.

- Елизавета, - рычал он в потолок, раздирая грудь. Он ненавидел своё сердце за то, что оно билось лишь для неё одной, и что именно она вернула это сердце к жизни...

Вернула меня к жизни.

И словно зверь, отгрызающий свою попавшую в капкан, гниющую лапу, Лотэр вонзился когтями в грудь.

ГЛАВА 55

- Посылка! - прокричали откуда-то снизу.

Из своей временной комнате Элли было слышно, как десяток валькирий устремились вниз по лестнице.

- Для кого она?

- Должно быть, мне!

- Заткнись!

- Сама заткнись!

Элли вздохнула, по-прежнему удивляясь, насколько стяжательными оказались её тюремщицы-валькирии. Она видела, как они по сложным схемам крали у соседок, сражались на мечах за драгоценности, колотили друг друга, чтобы захватить новое оружие.

Теперь, обладая умением перемещаться, Элли думала телепортироваться вниз и опередить их всех, никакой энергии на это не было. она потеряла аппетит.

Не желать пищи - или крови?

Но по сравнению с богатым вкусом тёмной крови Лотэра, эта фасованная дрянь казалась тошнотворной.

С тех пор, как её притащили в Вал Холл, прошло уже более трёх недель, а она по-прежнему ждала, что он явится её спасти.

К этому времени Элли уже простила Лотэра за то, что он обратил её в вампира. Несмотря на то, что временами она себя ощущала цирковым карликом - со сверкающими чёрным глазами и клыками, заостряющимися безо всякой причины - всё же оказалось, что быть вампиром совсем неплохо.

Иногда ей даже нравилась её новая сила. Особенно во время разборок с болтливыми валькириями.

Элли простила ему множество вещей, как только поняла, что его слова и поступки не всегда совпадали.

Он издевался над ней, называя низшим смертным существом, но в то же время

пытался сжечь себя заживо, чтобы сохранить ей жизнь - а ведь в тот момент она всё ещё была смертной.

В тот последний день, когда они были вместе, он вёл себя как тиран, высмеивая её, однако несколькими часами ранее он занимался с ней любовью так, словно боготворил.