Я тоже жду. Это самое веселое в нашей работе.

Поскольку моя морда появлялась в связи с этим делом во всех газетах, я думаю, что для меня будет крайне неосторожно показываться. Поэтому я составил маленький планчик с согласия директора почтового отделения. Сегодня утром одна из телефонных кабин объявлена сломанной. К стеклу приклеили табличку с соответствующим текстом и дыркой достаточного размера, чтобы через нее мог смотреть Пино. Он сидит в кабинке, откуда открывается общий вид на почтовое отделение, с окошком «До востребования» на первом плане.

Я же сижу в кафе напротив и веду беседу с его хозяином. Это молодой человек, милый и улыбающийся. Он немного хмурит брови, когда я достаю свое удостоверение, но успокаивается после того, как я ему объяснил, что займу на часть утра его телефон.

Он согласен помочь в выполнении моего задания и ведет меня за зал, где находится маленький закуток для щеток и телефона.

Он вешает на дверь табличку «Не работает», и я располагаюсь в этом помещении, напоминающем большой шкаф, с сигаретами, иллюстрированным журналом и бутылкой мюскаде.

Теперь мне остается только ждать. Пинюш записал себе номер этого заведения и должен мне позвонить ровно в девять.

Действительно, едва я успеваю сесть верхом на стул, как начинает дребезжать звонок. Снимаю трубку. Тишина, следующая за моим жестом, – это уже Пино. Я слышу его астматическое дыхание.

– Рожай, старый хрен, – ворчу я.

– А, это ты, – говорит он.

– Не теряй время, – отвечаю. – Я узнал тебя еще до того, как ты открыл рот!

– Как?

– По запаху лука. Ты опять жрал на завтрак селедку?

– Да, – признается мой достойный коллега.

– Ну, так что у тебя нового? Он издает носом стон.

– У моей жены был приступ острого ревматизма... Я всю ночь не мог заснуть...

– Я тебя не о том спрашиваю, болван! Что происходит на почте?

– Ничего особенного, – отвечает он. – Все как обычно.

– Кто-нибудь поджидает у окошка «До востребования»?

– Тут стоит очередь. Довольно много народу...

– Присмотрись к ним повнимательнее. Если кто задержится после своей очереди, не теряй его из виду. Держи меня в курсе, ясно?

– Понял.

Я вешаю трубку и наливаю себе солидную порцию вина, чтобы развеять черные мысли.

– Должно быть, у них вообще бывает мало народу, – высказывает он предположение. – Вот в отделении на улице Анжу, например... О! – перебивает он сам себя. – Клиент... Подходит к окошку...

– Что он делает?

– Просит выдать ему посылку. Кажется, служащая из окошка «До востребования» также выдает не полученные вовремя посылки и бандероли.

– А теперь?

– Он расплачивается...

– А сейчас?

– Уходит...

– Больше на горизонте никого?

– Старая дама получает перевод, и молодой человек заказывает телефонный разговор с Монтаржи...

– И все?

– Да. Слушай, Сан-А...

– Что?

– Я задыхаюсь в этой конуре! Представь себе, я сегодня надел толстый свитер!

– В такую теплынь?

– Ты же знаешь, в марте и апреле погода неустойчивая...

Не дав ему закончить, я вешаю трубку и, наведенный на это упоминанием названия текущего месяца, начинаю напевать «Апрель в Португалии».