Эмерсон был представительным стариком с высоким лбом и тонкими губами. Рядом с ним стоял (Карфакс сразу его узнал) сенатор Лангер – мужчина лет тридцати семи, шести футов семи дюймов ростом, с идеальной для баскетболиста фигурой и огненно-рыжей, очень густой шевелюрой.

Хотя гости и были представлены под именем супругов Рамус, оба – и Эмерсон, и Лангер – уже знали их подлинные имена. Карфаксам предложили бурбона, сигар и тут же перешли к делу. Пока Гордон рассказывал, они изучали документы.

Два человека, привыкшие, что обычно слушают их, на сей раз выслушали его долгий рассказ в глубоком молчании.

Первым заговорил сенатор Лангер:

– Я верю, что все рассказанное вами – правда. И ваши доказательства считаю достаточно вескими. Но, для того чтобы они имели вес в глазах общественного мнения, нам нужно добыть их во много раз больше. Это самая опасная угроза, какой когда-либо подвергалось человечество. Я приступаю к делу с данной минуты. Мы располагаем списком абсолютно всех клиентов Вестерна, то есть всех и каждого, кто когда-либо вступал в комнату, где стоит МЕДИУМ.

– Я считаю, что нужно начать с тех, у кого будет обнаружена разница между количеством реально проведенных сеансов и их оплатой, – сказал Карфакс. – Они-то и могут оказаться теми, кто уже заплатил страховку послежизни.

– Кроме того, нам нужно установить тех, кто наследует имущество уже умерших клиентов, – подхватил Эмерсон. – И если всплывет, что наследниками являются посторонние люди, не имеющие официальных прав, то мы можем считать, что напали на след.

– К тому же среди клиентов могут оказаться те, кто были одержаны, как Миффлон, – продолжал развивать свою мысль Карфакс. – Их не так просто вычислить, но если вы сможете достать старые записи их голосов и провести сравнительный анализ манеры речи и…

– Яйца курицу не учат, – перебил его Лангер.

– Я только хотел вам помочь, – извинился Гордон, пожав плечами; Лангер был человеком, которого лучше иметь на своей стороне – он обладал энергией смерча, но был маниакально эгоистичен.

– Все в порядке. – Лангер махнул рукой, давая понять, что у него нет времени на обиды. – Кстати, а губернатор Симмонс ведь тоже посещал МЕДИУМ?

Так как вопрос прозвучал риторически, Гордон не стал на него отвечать.

– А ведь он – возможный кандидат в президенты, – присовокупил Лангер.

Эмерсон побледнел.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что его тоже одержали?

– Не знаю, – задумчиво проговорил сенатор. – Я общался с ним последнее время, и он, похоже, не изменился. Ведь справиться с его работой (да так, чтобы никто ничего не заподозрил), если не имеешь в ней опыта, практически невозможно.

– Если только одержатель не был прежде профессиональным политиком, – не удержался Гордон. – А если Вестерн собрался бы кого-то подселить в тело Симмонса, уж об этом-то он бы позаботился!

– А я вас понял так, что вы определяете рэмсов как созданий нечеловеческого типа, – протянул Эмерсон.

– В общем-то да, но загвоздка в том, что они ведут себя совсем как люди. Причем вполне конкретные.

– Кем бы они там ни были, – отрезал Лангер, – Вестерн предал всех ныне живущих! И я уж прослежу за тем, чтобы он понес наказание, положенное за предательство. Иуда!

– Но ведь пока нет законов, по которым его можно было бы судить.

– Да ради всего святого – сделаем мы эти законы! А потом по закону вздернем!

Патрицию от этой вспышки ярости забила нервная дрожь, да и сам Гордон почувствовал себя неуютно.