|
В стране, в которой каждый имел по отношению к МЕДИУМу свою четкую позицию, найти людей объективных было довольно сложно. Процесс отбора беспристрастных присяжных тянулся уже три недели и все еще был далек от завершения. Даже несмотря на давление со всех сторон. К тому времени арестованные уже были освобождены под залог. Рекстер прожил на свободе всего два дня: четверо в масках изрешетили его пулями посреди улицы и тут же скрылись. Джонс и Деннис (двое из тех двадцати) погибли при взрыве бомбы, подложенной в машину. Восемнадцать их товарищей по несчастью (как им объяснили, для их же блага) были снова заключены в тюрьму. Но они так яростно протестовали против нарушения гражданских прав, что пришлось их выпустить.
– А вы-то думали, что они так испугались, что сами запросятся под охрану! – сказал Гордон Лангеру. – Но чтото не похоже, чтобы они боялись. – Вы кого-то подозреваете? – заинтересовался Лангер. – Да. Во-первых, мы не знаем наверняка, что те двое, сгоревшие в машине, на самом деле были Джонсом и Деннисом. От них осталось так мало, что идентифицировать практически нечего – не сохранилось даже зубов! – Так вы хотите сказать, что там погибли не Джонс и Деннис? – Вероятность достаточно велика, чтобы отнестись к этому предположению всерьез. – Но для чего им нужно, чтобы их считали мертвыми? – Ну, например, для того, чтобы спрятаться от фанатиков. Хотя, сомневаюсь, что ради этого Джонс и Деннис пошли бы на двойное убийство ни в чем не повинных людей. Нет, ставки слишком высоки. Какое-то время оба молчали. Наконец Лангер не выдержал и спросил: – И что же из этого следует? – То, что один из них – Джонс или Деннис – может оказаться Вестерном. Лангер опустился на стул, словно у него подкосились колени. – Вы что, серьезно? Простите за глупый вопрос. Конечно, серьезно. Но зачем он тогда отдал свое тело вашему дяде? – Думаю, на эту крайность его толкнули обстоятельства. Он не был уверен в том, что сумеет спрятаться. И знал, что если его найдут, то убьют на месте. Может ли быть лучший способ запутать следы, как самому стать Деннисом или Джонсом, а дядюшке предоставить главную роль козла отпущения? Да еще так, чтобы дядя ничего не успел рассказать, а все бы поверили, что Вестерна больше нет в живых. – Мне нужно это обдумать, – сказал Лангер, потирая лоб. – Не перетруждайте мозги, – посоветовал Карфакс. – Ведь все могло быть и иначе. – А что следует из этого? – резко спросил сенатор. – Например, Вестерн как раз просчитал, что мы придем именно к таким выводам, и тогда гибель Джонса и Денниса – тактический ход для отвода глаз. А вдруг он совсем к ней непричастен? Вдруг он один из оставшихся восемнадцати? Или ушел в горы? – Но ведь он уверен, что ваш дядя умер, так ничего и не успев рассказать! Кроме меня и вас никто не знает, что он успел-таки это сделать. А если так, то сейчас он должен быть спокоен; с его "смертью" поиски прекратились, и у него нет никакой необходимости прилагать столько усилий, чтобы запутать следы. Все это слишком заумно. – Вестерн хоть и не гений в науке, зато достаточно тертый калач. Он знает подробности о своей "смерти" только из газет и вполне может сомневаться, насколько правдива информация, допущенная в прессу. Он не может не задаваться вопросами: не успел ли Рафтон перед смертью раскрыть его обман? Не ведем ли мы его тайные поиски уже сейчас? Вот потому он и ушел, как только смог. Я думаю, для очистки совести нам надо провести сравнительный анализ записей голосов Джонса, Денниса и Вестерна, если у нас есть материал. Нам следовало бы сделать это сразу, пока те двое были еще живы. |
