Шон почувствовал, что сейчас закричит. Объединенная комиссия прибывает сюда через четыре дня, а у него нет отчета для них. Ничего, кроме кучи, высотою в четыре фута, бумажных заметок от руководителей секций. Ушел месяц, интенсивного до опупения мозгов труда, на то, чтобы интегрировать несвязные заметки людей, которым никогда прежде не приходилось вручную вводить бумагу в объемный научный документ.

— А что с резервной копией?

Сантос вздохнул:

— Как я уже говорил, «многоножка» лежала в бездействии…

— А когда Юлия принесла Гнома, чтобы сделать резервную копию ИОО, «многоножка» перенеслась и в него?

Сантос кивнул головой.

— Оба резервных диска?

Сантос кивнул опять.

— А что с резервными дисками?

Стоическое лицо Сантоса приобрело некий затруднительный намек на эмоцию:

— Я за тебя волнуюсь.

Правильно, пушистики украли жесткие диски две недели назад. Тогда он так сильно не волновался. В конце концов, у них еще была Белоснежка и Гном.

— Так значит, нас прижали.

Сантос кивнул головой:

— Так точно.

В голове Шона промелькнуло, что он уже был мертв, а этот Сантос, со своим хмурым и непроницаемым лицом, был Танатосом пришедшим забрать его к Гадесу, чтобы придать суду за все земные прегрешения. Он качнулся назад. Возможно, мертвым он и не был. Быть может, он лишь просто спит. Еще чуть-чуть и он проснется, и сразу станет все прекрасным.

— Шон?

— Это не сон?

— Нет.

Не было возможного способа воссоздать отчет за четыре дня, и не с тем количеством материалов исследований, имеющихся у него. Два стандартных года ушло на сбор данных, анализ, тяжелую работу, истрепанные нервы…

У руководителей секций все еще имелись их бумажные заметки, но тотальный охват их труда сводился к ничему, пока не был представлен на рассмотрение комиссии. Это скажется катастрофическими последствиями на их карьерах.

Он мог бы навсегда найти легкий выход из этой ситуации. Он мог бы биться головой об стену и спастись при помощи боли. Он мог бы…

В мозгу что-то щелкнуло.

— Наннибот, — он сказал, — Наннибот является третичным уровнем резервирования. Мы резервируем все файлы на нем через каждую неделю. Там должно храниться все до того момента, как я присоединил геоисследования Тимура. Я могу исправить все за четыре дня.

Сантос вздохнул:

— И тут есть плохая новость…

2

Шон скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как биозапоминающее устройство, также известное под именем Наннибот, пыталось оседлать карликовую корову. Карликовая корова походила на миниатюрного, обитающего на Земле, буйвола с оранжевым мехом. В своем четвероножном режиме Наннибот имел сходство с большим, но стройным псом, у которого была гладкая кожа цвета индиго и одна линза посредине трубчатой головы. В двуножном режиме, он был похож на инопланетянина из ранних мифов обитателей Земли об НЛО.

Ни один из режимов не подходил для верховой езды. Особенно, на пришедших в ужас карликовых коровах, и при этом держа метлу в одной из придаточных частей.

— Почему метла? — спросил Шон.

— Вернье точно не знает, — сказал Сантос.

Корова атаковала маленькую скамейку, где сидела, читая книгу, Эмили, старшая из детей. На какой-то ужасный момент времени Шон растерялся, разрываясь между тем, чтобы застыть в панике или же кинуться на спасение. Корова свернула влево, избежав на волосок скамейку. Он выдохнул:

— Скажи мне, как еще и это могло произойти?

— Лучшим из всего возможного, вычисленного Вернье, является то, что во время резервного копирования и размножения протокол вируса «многоножки» сделал Наннибота подвешенным как ИИ.