МАТИЛЬДА. А он нисколько не подозревал, что для него это известие будет такой безграничной радостью?

КЬЯРИНА (в порыве чувств, с мыслью о Филуччо). У него такой прекрасный характер, донна Мати. Он всегда смеется, постоянно веселый. И как он любит меня! А когда я сказала ему (имеет в виду беременность), он поначалу очень удивился. Глаза вытаращил и смотрел на меня, не произнеся ни слова. Я даже испугалась. Подумала, уж не задушить ли он меня хочет? Потом он зарыдал. (Вновь как бы представляя радость и состояние души Филуччо, когда тот спросил ее): «Кьяри, ты правду говоришь?» И плакал, плакал… Поверьте, донна Мати, поверьте клянусь мадонной, дорогая. Я почувствовала, будто с меня спали оковы. Потом он начал строить планы на будущее: «Если это мальчик, назовем его так-то, если девочка, ибо так-то… И как ты себя чувствуешь? Не надо ли тебе чего-нибудь?..» Укоряет: «Как же ты до сих пор не приглашала еще акушерку?» И заверил, что через месяц сыграем свадьбу.

МАТИЛЬДА. Молодчина.

КЬЯРИНА (с нежностью и гордостью). Вчера вечером прислал мне корзину свежих фруктов, таких прекрасных, что хоть натюрморт с них пиши, и всю ночь пел и играл на мандолине. И я до утренней зари стояла на балконе и слушала.

МАТИЛЬДА (решительно, неожиданно). Филуччо?

КЬЯРИНА (подтверждает легким кивком головы и сразу же с восторгом добавляет). Как он чудесно играет!

ФИЛУЧЧО (из-за сцены, как всегда, радостно сообщает о своем прибытии). Пришел Филуччо!

КЬЯРИНА (с волнением). Это он, донна Мати…

МАТИЛЬДА. Успокойтесь. Не надо волноваться. Велите войти.

КЬЯРИНА (преодолев сильнейшее волнение, едва не упав в обморок, произносит довольно громко). Входите.

ФИЛУЧЧО (входит справа, за ним идет Пуммарола, который несет корзину с фруктами и овощами). Сюда, Пуммарола. (Обращается к Кьярине с привычной фамильярностью) Кьяри… (Заметив Матильду, тотчас меняет тональность) Синьорина Кьярина, извините… Я не знал, что вы не одна…

МАТИЛЬДА. Но я уже ухожу.

ФИЛУЧЧО. А почему? Общество столь приятной синьоры, как вы, всегда отрадно. Я подумал, может, прервал важный разговор.

МАТИЛЬДА. Нет, мы говорили о пустяках… Ничего особенного.

ФИЛУЧЧО. Я принес овощи и зелень. (Широким жестом знатока). Посмотрите, какая роскошь. Это не обычная корзина с овощами. Это же цветная страница из американского модного журнала. Взгляните, как полыхает желтый цвет этого перца в огненных отблесках крупных красных помидоров! И если Пуммарола поставит корзину так, чтобы свет из окна падал сверху… (Поскольку Пуммарола не слушает его и целиком занят своими проблемами, громко зовет его). Поставь поближе к окну… (Пуммарола, выполняя распоряжение, подставляет солнечным лучам самого себя, а не корзину). Что же ты творишь, Пуммарола? Свет должен падать на овощи, а не на тебя. (И сам ставит Пуммаролу так, как требует). Вот так! (Снова привлекая внимание женщин к корзине). Ну что? Перец, помидоры, кабачки и баклажаны — да это же пиршество красок! Словно Господь-Бог бросил вызов всем художникам в мире, заявив: «Посмотрим, кто изобразит лучше — вы своею кистью или я без нее». (Разгоряченный собственными словами, выражает свою радость тем, что дает хороший подзатыльник Пуммароле, шутливо заверяя его) Ах, какой же ты недотепа!

ПУММАРОЛА (не ожидавший такого необычного завершения, опускает голову после удара и обиженно восклицает) Дон Филу, вы же мне таким манером совсем голову снесете!

ФИЛУЧЧО (не смущаясь, отвечает тем же довольным тоном, что и раньше). Снеси-ка лучше овощи на кухню, обезьяна!

ФИЛУЧЧО. Чувствуете, какой запах! Этот аромат только что срезанной зелени и свежих овощей просто пьянит меня. Казалось бы, я давно должен был привыкнуть к подобным благоуханиям, но все равно запах огурца или сельдерея необычайно вдохновляют меня и поднимают настроение.