"Эх, конструктора бы сюда", — с яростью подумал Стафо.

Наконец, дважды сорвавшись с первой же стойки — падал так, что перехватывало дыхание, — Стафо догадался ставить ногу на одну стойку и потом уже подтягиваться к другой, соседней. Очень мешал комбинезон, раздутый, как подушка. Но Стафо не решался выпустить из него сжатый воздух. Он прекрасно понимал, что только благодаря воздушной подушке он выдерживает перегрузки. А ускорение силы тяжести — штурман это чувствовал — все росло. И поэтому надо было спешить. Если он сейчас не выберется отсюда, то будет похоронен живым, раздавленный собственной тяжестью в этом ужасном гравитационном мешке.

Добравшись до очередной стойки, Стафо ставил на нее ноги, крепко обхватывал руками блестящую штангу. Более всего он боялся сорваться: упасть с высоты стойки означало бы неминуемую смерть. Впоследствии Стафо никак не мог вспомнить, как он добрался до штурманской рубки. Последние метры пути он находился в каком-то забытьи, на грани сознания его удерживала только боль в ладонях, превратившихся в сплошные кровавые волдыри.

Едва забравшись в штурманское кресло и, включив противоперегрузочную систему, Стафо почувствовал облегчение. Но это длилось мгновение. Снова начал мучить невыносимо огромный груз.

* * *

Очнувшись от тяжелого забытья, Стафо пошевелился в кресле, устраиваясь поудобнее. Дышалось тяжело, в груди хрипело.

Роб! Роб! Как он мог забыть про Роба! Стафо нажал кнопку вызова, и через несколько минут в штурманскую рубку вкатился Роб.

— Где ты был, Роб? — спросил Стафо медленно, с трудом шевеля распухшим и тяжелым языком.

— В кают-компании.

— Что ты делал?

— Лежал.

— Лежал? Почему?

— Не мог подняться — щупальца подгибались.

— А сейчас?

— Стало лучше.

"Вот что значит самонастраивающаяся система! — подумал Стафо. — Она автоматически приспособила Роба к условиям повышенного тяготения. И почему человеческий организм такой несовершенный!"

— Но почему вы здесь? — спросил Роб безразлично: работу несвойственные эмоции. — Ведь вы, как и все, должны сейчас находиться в биованне?

— Об этом потом, — нетерпеливо ответил Стафо, — а сейчас принеси мне манипулятор.

— Для условий с повышенным тяготением?

— Да.

Вскоре робот неуклюже вошел в штурманскую рубку, увлекая за собой странное сооружение; из него во все стороны торчало множество рычагов и трубок. Он пододвинул манипулятор вплотную к креслу, в котором лежал беспомощный Стафо.

Наконец Стафо мог передвигаться! Его избитое, ноющие тело находилось теперь внутри сложного механизма, которым Стафо мог управлять. Под руками — широкая прямоугольная панель, вся усеянная мигающими разноцветными кнопками.

Итак, за дело! Прежде всего — в штурманскую рубку. По команде Стафо манипулятор перенес его правую руку в направлении штурманского пульта. Включил круговое наблюдение. На экране появилось узкое стройное тело "Ренаты". Ракету окружало какое-то красноватое мерцающее облако. Облако шевелилось и казалось живым. У боковых дюз — из них вырывалось длинное ослепительное пламя — облака не было: казалось, оно боится огня. Зато все остальные части корабля, а особенно нос, были плотно окутаны красным туманом. С трудом оторвав глаза от фантастической картины, Стафо выключил наблюдение и, окруженный бесчисленными щупальцами манипулятора, направился в главную рубку.

Его встретил привычный басовитый гул автофиксатора. Именно это тронуло Стафо до слез. Итак, "Рената", несмотря на все, до сих пор жива.