— Что, серьезное дело? — Салливан поднял брови.

Босх открыл дверцу.

— Все дела серьезные.

Он вылез из машины и хлопнул по крыше, прощаясь.

Мотель был обнесен двухметровой оградой. Босх нажал кнопку звонка и поднес к глазку камеры полицейский жетон. Замок, щелкнув, открылся.

Миновав контору, Босх сразу направился по крытому переходу к номерам.

— Эй! — раздалось за спиной. Он обернулся. Из открытой двери выглядывал мужчина в расстегнутой рубашке. — Какого хрена тебе здесь надо?

— Закрой дверь и не высовывайся! Полиция.

— А мне плевать, это частная территория! Никто не может просто так…

Наклонив голову, Босх решительно шагнул к незнакомцу. Видимо, оценив свои шансы, тот поспешно скрылся.

— О'кей, проходите! — донеслось из-за двери.

Босх двинулся дальше по коридору. У двери с номером три он остановился и прислушался — тишина.

Прикрыв глазок рукой, он постучал, но ответа не получил. Постучал еще раз, потом позвал:

— Соня, открой, я от Эдди!

Универсальный пароль подействовал.

— А ты кто? — подозрительно спросил хриплый женский голос.

— Не важно. Эдди просил кое-что передать.

За дверью молчали.

Босх предпринял новую попытку:

— О'кей, я передам ему, что тебе ничего не нужно. Пойду к другим.

Он убрал руку с глазка и прошел несколько шагов.

Дверь за спиной, скрипнув, приоткрылась.

— Стой.

Босх обернулся, встретив взгляд глубоко запавших глаз. Сквозь дверную щель пробивался тусклый свет.

— Покажи, — сказала женщина.

— Что, прямо здесь? — Он развел руками. — Тут камеры на каждом шагу.

— Эдди велел никому не открывать. Ты похож на шпика.

— Ну может, и похож, — усмехнулся он, — но Эдди мне доверяет. Ладно, я пошел, спокойной ночи.

— Черт с тобой, заходи, но только оставь и выкатывайся.

Лицо исчезло, дверь приоткрылась пошире. Босх шагнул в нее и увидел перед собой дуло револьвера. Оружие было старой модели, и в гнездах барабана просвечивали пустоты. Босх мирно поднял руки, присматриваясь между тем к женщине. Ее явно ломало: слишком долго ждала кого-то — или чего-то.

— Зачем это, Соня? Да и патронов тебе Эдди не оставил.

— Один есть. Хочешь проверить?

Возможно, этот один патрон она бережет для себя, подумал Босх. Впрочем, мучиться и так осталось недолго — кожа да кости, в чем только душа держится. Век наркомана короток.

— Давай сюда, — просипела она, — живо!

— Ладно-ладно, только не волнуйся. Вот…

Он полез в карман куртки и вытащил самодельный пакетик из алюминиевой фольги, оторванной от рулона на кухне у Микки. Отвел руку вправо — глаза женщины метнулись следом, не в силах оторваться от пакетика — и другой рукой выдернул у нее револьвер. Потом шагнул вперед и толкнул ее на кровать.

— Заткнись и сиди тихо.

— Ты…

— Я сказал — заткнись!

Босх откинул барабан — и впрямь один патрон. Вытряхнул его на ладонь, сунул в карман, заткнул револьвер за пояс. Потом вытащил полицейский жетон.

— Ты правильно угадала.

— Что вам надо?

— Погоди, объясню.

Он обошел вокруг кровати, осматривая убогое жилище, пропахшее застарелым потом и табачным дымом. У стены стояло несколько пластиковых пакетов — один с обувью, остальные с одеждой. На столике у кровати — переполненная пепельница и стеклянная курительная трубка.

— На что подсела, Соня, — спросил он, — крэк, амфетамин? Или героин?

Она не отвечала.