– Я полечу завтра, – буркнул Эрик недовольно. – Не забывай постоянно держать меня в курсе, как будут продвигаться ваши переговоры.

– Не забуду.

Форбс развернулся, чтобы уйти, но бросил ей через плечо:

– Надеюсь, в твоем гардеробе найдется хоть одно вечернее платье и какие-нибудь украшения? Полагаю, у тебя есть шанс покорить красавчика Криса и к моему возвращению он станет ручным, как домашний котенок.

– Я взяла на себя обязательство быть с ним вполне корректной, ничего другого обещать не могу! – отрезала Николь.

К тому моменту, как она покинула свое рабочее место, времени до встречи оставалось совсем мало. Пришлось воспользоваться услугами такси. Улицы города были пустынными, поток служащих, спешащих провести уик-энд за городом, иссяк, и Николь быстро добралась до дома, в котором снимала подобающую своему положению квартиру. Ни одному мужчине пока не удалось переступить ее порог, даже Эрику. Хотя он и намекал не раз, что не прочь посмотреть, как она устроилась.

Окна ее спальни и гостиной выходили во внутренний дворик, засаженный деревьями и украшенный клумбами. Больше всего ей нравилась огромная цветущая магнолия, ветки которой почти касались карнизов. Николь распахнула окна и вдохнула аромат ее цветов.

Снова подумав о Джонни, она нахмурилась, вспомнив их утренний разговор. Чувство вины перед сыном, которому она уделяла так мало времени, тяготило и тревожило. Конечно, это не ее вина, а скорее беда, что так, а не иначе сложилась их жизнь. Зато мальчик в безопасности. И лучше пусть так все и остается, чем постоянно волноваться за него…

Бой старинных часов напомнил мисс Нолт, что у нее осталось минут сорок на то, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Быстро приняв душ, она открыла гардероб и стала выбирать платье на вечер. Остановив выбор на черной тунике с узкими бретельками, Николь распустила и расчесала волосы, но, подумав, решила снова забрать их в гладкий пучок. Такая прическа придавала ей более строгий вид. В качестве украшения она использовала узкую золотую цепочку с изумрудной подвеской.

Почти механическим движением подкрасив губы светлой помадой, Николь открыла флакон своих любимых духов “Сингл” и в этот момент услышала громкий звонок в дверь. Только тут до нее дошло, в каком напряжении были ее нервы. От неожиданности она вздрогнула и пролила на себя духи. Не хватало только, чтобы от меня разило как от кокотки, подумала Николь, закрыла флакон и попыталась вытереть бумажными салфетками руки и платье. Звонок в дверь повторился. Господи, почему же я так нервничаю? – озадаченно вопрошала она. Словно ей предстояло в первый раз идти на переговоры с деловым партнером! Сколько уж ей приходилось их проводить: и одной, и с Форбсом… Чем, собственно, этот случай отличается от других?

Николь вышла в прихожую, размахивая руками, чтобы разогнать удушливое облако аромата крепких духов, и остановилась перед старинным зеркалом. На нее смотрело бледное лицо с потемневшими глазами. Надо взять себя в руки, скомандовала она, и быстро сделала одно из упражнений дыхательной гимнастики, которой ее когда-то обучила подруга в Вашингтоне. Набросив на плечи широкий серебристый шарф и взяв портфель, Николь открыла дверь квартиры.

Прислонясь к стене у двери, в непринужденной позе стоял Крис Леонетти. Президент “Авангарда” был в элегантном вечернем костюме, в котором казался выше и выглядел еще более соблазнительно, чем накануне. Вчера ей не удалось заметить, как он был одет, поскольку все ее внимание было приковано «к невероятно привлекательному лицу. Его красота могла бы показаться приторной, если бы не мужественность, которой дышали правильные черты, и не насмешливый ум, светившийся в глазах.

– Я уж подумал, что вы забыли обо мне, – лениво произнес он, быстро окидывая ее взглядом.