— Чегой-то там? — крикнули сверху. Черт толкнул эту тетку спускаться с третьего этажа.

 — Кореш поскользнулся! — крикнул я и подхватил тяжелое, накачанное тело под мышки. Ударил по кнопке лифта — хорошо, что лифт стоял на этом этаже.

 Мой этаж последний. Я уронил убивца на пол, отпер дверь, потом затащил тело в коридор. Извлек у него из куртки рацию,

 Ага, напарник ждет не дождется радостного сообщения: «пациент скорее мертв, чем жив».

 Я два раза нажал на клавишу, посылая музыкальные сигналы, — пусть подельник подумает в машине, что это означает.

 Дальше все просто, как за ухом почесать. Я нацепил плащ и шляпу. Вышел из подъезда тем же путем, что и зашел, обогнул дом. Позицию для машины киллеры выбрали совсем никакую.

 Я согнулся, шляпа скрывала лицо, В общем, этот шалопай меня не узнал. Он просто представить не мог, что я появлюсь.

 Он сидел, как каменный истукан, и буравил глазами подъезд, ожидая, что оттуда выпорхнет его счастливый напарник и надо будет срываться с места.

 — Братишка, — прохрипел я и постучал в стекло «жигуля», прикрывая лицо шляпой. — На пивко бы…

 — Вали, — не глядя кинул он.

 — Ах ты козел.

 — Чего? — реакция у этого типа была не как у киллера, а как у обычной шпаны. Он распахнул дверцу, чтобы смести меня одним ударом и вернуться к своим занятиям.

 Вылезти он не успел. Я отработал его — тремя пальцами под горло, потом — добавку. Все это произошло настолько быстро, что посторонний наблюдатель вряд ли бы заметил и понял. Минимум усилий — и три часа отключки. Это вам, братцы, не у лифта караулить. Это высокий профессионализм. Как никак Аккуратист работает, а не шиш с бугра!

 И почему они решили, что могут взять меня просто так? Изобилие дураков — это гарантия умным, таким, как я, долгой жизни.

 Я вернулся к себе в квартиру. У меня было немного времени, чтобы побеседовать с пленником, разлегшимся на полу. Ему было лет тридцать, и он был похож на приехавшего в город за покупками тракториста. Я заковал его в браслеты и привел в чувство. Он выпучил глаза, закашлялся.

 — От кого ты, родимый ? — я ткнул ему в нос его же пистолетом.

 — Я… — он уставился на ствол, так что глаза сошлись на переносице. — Я… Меня…

 — Говори ясно. Или стреляю.

 — Меня прислали.

 — За мной? Ну!

 — Да. За тобой. Дали адрес и фотографию.

 — Кто заказчик?

 — Бульник.

 — Кто такой?

 — Мы сидели вместе в Пензе.

 — Что за фотография?

 — Вот, — он кивнул на нагрудный карман. Я извлек оттуда фотографию и произнес;

 — Ясно.

 Только у одного человека могла быть такая фотография, снятая видеокамерами службы безопасности банка.

 — Ну, ладно, — сказал я.

 Ох, мягкотелость — один из моих немногих неизжитых недостатков.

 — Не убивай, — довольно жалобно прогундосил убивец. — У меня дети.

 — Много детей?

 — Двое.

 — Единственный кормилец семьи. Счастливое будущее им обеспечиваешь?

 — Ну да.

 — Сколько еще народу грохнуть должен, чтобы обеспечить.