Да, почти все один к одному. У Гарика два вида отметок — пятерки и двойки. Отличные оценки по школьным предметам и неудовлетворительные по поводу поведения.

Вдобавок разнообразные записи, сделанные четким учительским почерком, от «Сквернословил в классе» до «Дрался после окончания уроков».

— Слушай, Гарик, — спросил я у нервно топчущегося на место наследника. — Чего это твоя училка пишет о драке после уроков? Ну, когда ты на перемене с кем-то сцепишься или во время урока что-то вытворишь, — это, я понимаю, ее прямая обязанность. А после уроков?

Лицо Гарика просияло.

— Я самому Кузнецову дал. Возле школы. Поэтому она написала.

— А кто такой Кузнецов? Он что, внук президента?

— Хуже. Он внук нашей директорши. Ко всем лезет, а… Боятся его. Я один ему морду бью, пусть не выступает.

— Молодец, Гарик. Запомни, никому, слышишь, никому не позволяй садиться к себе на голову. Одному понравится, другие полезут. Если тебя тронули первого — можешь убивать. Но узнаю, что ты к кому-то первым полез, — я сам тебя убью.

Гарик с опаской посмотрел на меня и тут же выпалил:

— Я первый никогда. Тренер говорит — мы только защищаемся. Иначе выгонит. А Кузнецов меня пидарасом обозвал. Это плохое слово.

— Поэтому ты придумал, что я им маму называю? У… Ладно, живи пока. Да, и еще одно запомни. Если я узнаю, что кто-то тебя стукнул, пусть даже старше, а ты не ответил — я тебя убью.

— Даже если он в аж восьмом классе? — округлились глаза наследника то ли от такого смелого предположения, то ли от моего обещания.

— Даже если он аж в девятом, — отрезал я.

— Хорошо, — безоговорочно подчинился сын и тут же спросил: — Папа, а что такое пидарас?

— Кто тебе сказал, что это плохое слово?

— Училка.

— Запомни, не бывает плохих или хороших слов. Это и твоя училка должна понимать. И такого слова «пидарас» нет. Есть слово «педераст».

— А что это такое? Кто этот педераст?

— Больной человек. Педерастия — это просто болезнь, психическое отклонение от нормы.

— А, так это, когда мужики друг друга трахают…

— Нет, Гарик. Педерастия — это вовсе не то, а склонность к малолетним, независимо от их пола.

Я замолчал и понял, что разговариваю с ним, почти как со взрослым человеком. И правильно делаю. Лучше я займусь его просвещением, чем другие. Во всяком случае, о траханье он узнал еще в первом классе и тут же просветил Сабину, поведав, откуда дети появляются на свет.

— Папуля… — решил продолжить Гарик этот вечер вопросов и ответов, но внезапно влетевший в гостиную Воха заставил его замолчать. Таким я еще заместителя коммерческого директора не видел. Обычно невозмутимый Воха бежал с перекошенным лицом, и, прежде, чем я хоть что-нибудь понял, в кончики пальцев ударил жар. Инстинкт бросил адреналин в кровь еще до того, как Воха произнес всего одно слово:

— Рябов…

Я инстинктивно протянул руку к коротковолновому передатчику, зажатому в пятерне Вохи, но тут же одернул ее — если бы Сережа решил связаться со мной, Воха не исполнял обязанности телефонистки в такой необычной манере.

Поэтому, стараясь не показать волнения, я рывком поднялся из кресла и сорвал с себя халат.

— Говори, — как можно спокойнее бросаю Вохе, быстро переодеваясь.

— Ранен, в нескольких километрах отсюда. Я уже… Там ребята… Быстрее.

— Не дергайся, — сухо бросил я, хотя очень хотелось вести себя естественно, взвыть и сломя голову выскочить из дома, однако не имею на это права.