Мужчина судорожно вздохнул, и Шер с ужасом осознала, что он из всех сил борется со слезами. Этот сильный самец, что сидел сейчас в соседнем с ее креслом, готов был разрыдаться, как кисейная барышня. У него даже кадык заходил вверх-вниз, словно ему не хватало воздуха. Невольно рука мужчины потянулась к галстуку и ослабила узел.

Шер не перебивала, чувствуя растерянность, какой давно не испытывала, и что-то еще, подозрительно похожее на жалость. Во что она опять намерена вляпаться, и может ли она себе это позволить?

— Моему сыну семнадцать, — все так же не глядя на нее, продолжал он говорить. — У него лейкемия. Надежды никакой… — снова последовал судорожный вздох, и Шер почувствовала, как увлажнились ее ладони. А такого с ней не случалось со школьных времен. Это свидетельствовало о высшей степени волнения. — Ему осталось… недолго. И у него никогда не было женщины.

Мужчина говорил отрывисто, даже грубо. Видимо, только так он мог справиться с волнением. По спине Шер пробежал холодок от осознания полноты горя, что видит сейчас перед собой. Но она отогнала это чувство, как мешающее делу. Да и разучилась она сострадать, принуждая себя мыслить отстраненно.

— Покажите ему, как это может быть, — тут он посмотрел на нее, и столько боли в таких сильных глазах она еще никогда не видела. — Не хочу, чтобы он… он должен испытать это перед…

— Я все поняла.

Больше Шер не могла смотреть на него и оставаться спокойной. Странным образом его горе заражало ее, и она начинала чувствовать себя несчастной. Самое лучшее сейчас, это отказаться и бежать отсюда, сломя голову, но почему-то она не могла так поступить. Вместо этого сказала:

— Где же ваш сын?

— Он в соседней комнате. Я сейчас уйду и оставлю вас одних. Не волнуйтесь, он находится в хорошей форме и способен выдержать это… — мужчина снова замялся, словно подбирая слова. Но продолжать передумал, ограничился лишь: — Вернусь через два часа, на столько я снял номер. Деньги на столе, — Шер кинула взгляд на полированную поверхность и заметила небольшую стопку купюр. — Если вас к тому моменту не будет… то хочу сейчас сказать спасибо. Уверен, что вы сделаете все, как нужно. Я искал лучшую.

Мужчина ушел, оставив Шер одну. Из соседней комнаты не доносилось ни звука, и она уже начала сомневаться, что там кто-то есть. Уж не розыгрыш ли все это? Но таким вряд ли кто-то станет шутить.

Она встала, поправила сарафан и заставила себя успокоиться. Подошла к плотно закрытой двери и снова прислушалась. Ни единого звука. Как можно увереннее постаралась распахнуть дверь и тут же замерла на пороге. В кресле, в наушниках и с закрытыми глазами сидел поразительно красивый юноша. Черные слегка волнистые волосы обрамляли бледное лицо с запавшими глазами. Идеальной формы руки с длинными пальцами покоились на коленях и слегка подрагивали. Губы временами трогала улыбка, и тогда становилось понятно, как он еще юн и неопытен.

Впервые за столько времени на глаза Шер навернулись слезы. Первый раз ей захотелось сделать что-то хорошее, даже прекрасное для представителя вражеского стана. И она не стала бороться с собой. Подошла к парню и ласково коснулась его волос. Он распахнул глаза с пушистыми ресницами, и Шер показалось, что она окунулась в два синих озера.

— Привет, — улыбнулась она.

— А вы очень красивая, — снял он наушники и отложил в сторону. Ни тени смущения на его лице она не заметила, лишь радость предвкушения от того, что ему предстояло испытать.