— Жалко, конечно. А кто там сейчас живет?

— Знаешь, доча, — мать понизила голос и придвинулась к ней вплотную. — Какой-то странный тип там поселился. Из дома почти не выходит, все долбит, колотит что- то. Словно дворец решил сделать из своей половины. Люди поговаривают, что богатей он какой-то, но в жизни разочаровавшийся. Вот и подался сюда — раны залечивать. В городе вроде у него есть жена и дети, а он тут. В общем, не понимаю я таких. Да бог с ним, тихий, да и ладно. Пойдем-ка лучше кофейку выпьем, да на завтрак что-нибудь придумаем. А то, гостя-то кормить нужно.

Слава появился в кухне, когда на столе уже красовалась целая гора блинов. Таким его Шура еще точно не видела ни разу. С обнаженным торсом, очень даже мускулистым, рельефным, как отметила она, взлохмаченным сильнее обычного и потирающий спросонья глаза.

— Идешь на запах? — рассмеялась она.

— И не могу отделаться от воспоминаний о детстве, — ласково так, даже нежно, улыбнулся он.

Шура поняла, что улыбка его предназначается не ей, а приятным воспоминаниям. Даже испытала легкую обиду, до такой степени ей нравилось сейчас выражение его лица. Так бы и любовалась. Даже захотелось подойти к нему, погладить по щеке, а потом зарыться в волосы… Шура оборвала себя — что это с ней такое сегодня?! Какая-то сверх сентиментальность. Видать, она гораздо сильнее соскучилась по дому, чем думала раньше.

После завтрака Шура все порывалась помочь маме на огороде. Но та осталась непреклонна и отправила их развлекаться:

— Покажи гостю наши места. Вот еще удумала — гнуть спину на жаре. Да и дел-то больно нет, я уж все переделала.

Шура старалась не показать, до какой степени она обрадовалась, что в ее помощи не нуждаются. Не мешали даже легкие угрызения совести, так ей хотелось выбраться на природу.

Она предложила Славе прогуляться пешком, но он настоял отправиться на машине.

— Так больше сможем увидеть, — резонно рассуждал он, с чем Шура не могла не согласиться.

Первым делом они отправились в яблочные сады — гордость председателя колхоза, да и всех жителей деревни. Огромная плантация земли была засажена ровными рядами деревьев, что сейчас находились на самом пике цветения. Белоснежный рай. Эти сады считались у них чуть ли не заповедной зоной. Здесь всем разрешалось гулять, но никому не позволялось трогать деревья руками. Да и не хотелось нарушать такую красоту и гармонию, поэтому Шура со Славой медленно прогуливались между деревьями, вдыхая их аромат и лениво переговариваясь.

— В школе нас каждый год отправляли на сбор урожая, — рассказывала Шура. — И мне всегда было жалко срывать яблоки.

— Почему? — машинально спросил Слава и нерешительно переплел свои пальцы с ее. Он был почти уверен, что она сразу же отдернет руку, стоит ему коснуться ее, но этого не последовало. Шура доверчиво вложила свою руку в его ладонь. И это было так приятно!

— Потому что им место на ветке, а не сорванным в корзине. Только так они смотрятся идеально — золотистые, с розовыми боками.

— Я думаю, ты не права… Мне кажется, они хотят, чтобы их срывали и поедали.

— Скажешь тоже, хотят, — рассмеялась она, закидывая голову и глядя на безоблачное небо. — Еще скажи, мечтают.

Слава залюбовался ею в эту минуту. Ему было совершенно все равно, что она там говорит. Больше всего хотелось обнять ее и прижаться к этим смеющимся губам. Даже в джинсах стало тесно, до такой степени сильный порыв возбуждения он испытал.