— Где, черт побери, тебя носит? — выпалил он, схватив ее за локти и сердито на нее глядя. — Ты, по-моему, говорила, что приехала сюда поработать. Господи Боже, я уже решил, что ты спустилась в бухту и тебя унесло приливом!

 — Извините. — Сара слегка покачнулась, когда он отпустил ее, и его гнев сразу невольно сменился тревогой.

 — Что случилось? С тобой все в порядке? Я что, сделал тебе больно?

 — Нет. — Сара старалась казаться спокойной. — Я… я подвернула ногу, вот и все. Ничего страшного, просто растяжение.

 — Ты уверена? — В голосе Майкла звучало сомнение, и, тихо ругнувшись, он поднял ее на руки, как вчера ночью, и понес к дому.

 Сара сделала жалкую попытку остановить его, хотя на самом деле была рада его силе. Но его дыхание, которое она ощущала на своем лбу, взволновало ее, и она подумала, что, пожалуй, было бы лучше, если бы она сама дошла до дома. Она чувствовала его всего: какие у него широкие плечи, какая сильная грудь, как твердо и легко он несет ее — несколько секунд, и они уже у порога. В холодном воздухе смешались их дыхания: его чуточку пахло табаком, ее было коротким и прерывистым, что говорило о слабости, которую она не могла скрыть.

 Он не спустил ее с рук в холле, как она думала, а понес в библиотеку и поставил на ноги у ярко горящего камина; когда он опускал ее, она скользнула вдоль его тела, что опять отозвалось в ней теперь уже знакомым трепетом.

 — Ты замерзла, — упрекнул он ее хрипловатым голосом. — Почему, черт побери, ты не сказала, что хочешь прогуляться? Можно было поехать в Фалмут. Мы бы там вместе пообедали. Сара прерывисто вздохнула. — Я… я хотела пройтись пешком, — заявила она, расстегивая капюшон и освобождая волосы, которые каскадом упали ей на плечи. — И… и вам вовсе не надо обо мне беспокоиться. Я вполне могу сама о себе позаботиться. — Черта с два! — Пока она с решительным видом расстегивала кожаные пуговицы на куртке, Майкл ходил взад-вперед по комнате, нетерпеливо приглаживая волосы руками. — Ты что, не знаешь, что болота опасны? Там застаивается вода, есть топь и трясина — затянет в считанные секунды!

 — Правда? — Сара подняла голову и посмотрела на него. — Да вы просто меня пугаете! Я сомневаюсь, есть ли здесь хоть одна топь на двадцать миль вокруг!

 Майкл сердито встретил ее взгляд и возмущенно поднял брови, но ее это не убедило. Покачав головой, она наклонилась погреть руки у огня, и тут его прорвало.

 — Да что ты в этом понимаешь? — спросил он, подходя к ней и гневно на нее глядя. — Ты что, выросла на этих болотах? Или, может, когда тебе еще не было десяти, облазила здесь каждый камень и канаву?

 Неохотно Сара выпрямилась.

 — А вы облазили?

 — Да, облазил, черт побери, и знаю, что там, получше, чем ты!

 — Ну ладно. — Сара изобразила покорность. — Простите меня. Я уже просила прощения и, если надо, попрошу еще. Откуда я могла знать, что мне нельзя выходить из дома? Но ведь если… если бы вас здесь не было, мне бы пришлось самой о себе заботиться, значит…

 — Ничего не значит! — пробормотал он, тяжело дыша, и, словно помимо воли, его руки потянулись к ней. Они скользнули по ее плечам, к шее, под шелковый занавес ее волос, и притянули ее к нему. Руки были холодные, настойчивые; от движения раздвинулись лацканы его коричневого в рубчик пиджака, и под тонким шелком кремовой рубашки показались темные волосы на груди. Пока они только препирались, Майкл ослабил коричневый вязаный галстук, и кой-то гипнотический маятник, приковывая ее взгляд и вызывая в ней, как и вчера ночью, летаргию. Она еще больше взволновалась, когда вспомнила, что видела его почти раздетым, и ей все труднее было бороться с искушением поддаться его обаянию.