– Забирать? Прошу прощения, миссис Хартвелл, вы останетесь до утра.

– Вы серьезно? – Каролина была почти уверена, что он шутит.

– У нас строгое распоряжение. Всех, кого поймали за рулем в нетрезвом виде, задерживать как минимум на пять часов. А выпускают из участка у нас с семи утра до полуночи. Не повезло вам.

– Посмотрите на меня, я пьяна?

Полицейский был совсем молоденьким, ему бы даже пива без документов не продали. Его шею залила краска, но он ответил:

– Простите, мэм. Такие правила.

Каролина набрала второй из двух номеров, что знала наизусть. Она звонила Трипу, семейному адвокату и лучшему другу Грэма. Тот взял трубку после первого гудка.

– Лина? Откуда откуда ты звонишь? – сонно переспросил он. Улегся, значит, еще до полуночи.

– Трип, повторяю еще раз: я в изоляторе окружной тюрьмы в Бетесде. Прости, что разбудила, но звонить больше некому. Грэм трубку не берет.

Трип с Грэмом познакомились еще студентами. Делили комнату в гарвардском общежитии, потом побывали свидетелями на свадьбах друг у друга и вместе крестили детей. Обычно Каролине ничего не стоило обратиться к Трипу – он был продолжением Грэма, еще одной парой ушей и глаз. Она любила его как брата, и Трип тоже довольно тепло к ней относился. Но сегодня Каролина даже не пыталась скрыть разочарование, что говорит с ним, а не с мужем.

– Пожалуйста, вытащи меня из этого ада, – прошептала она в трубку. – Они сказали, что продержат меня до утра, а я не хочу здесь сидеть!

– Спокойно. Сейчас я кое кому позвоню и все выясню.

– Пожалуйста, поскорее!

То ли Трип не слишком торопился, то ли ничего не смог сделать, но он явился за ней только наутро к семи часам. Один. Без Грэма.

По ее лицу он все понял.

– Грэм хотел приехать, но я разубедил его.

Каролина неуклюже опустилась на пластиковый стул. Все тело ломило после ночи, проведенной на скамейке. Ее определили не в камеру, а в комнату наподобие зала ожидания, какие раньше устраивали в аэропортах.

– Трип, я ведь не дура. Я понимаю, что сенатору не к лицу ехать за женой в окружную тюрьму. Но мне бы все таки хотелось, чтобы он приехал. Даже несмотря на эти соображения. – На глаза навернулись слезы. – Скажи, что происходит?

У Трипа зазвонил телефон. Он отключил звук, не глядя на экран.

– Лина, скажу честно. Дела обстоят хуже некуда.

– Уже поняла. Я вообще то в тюрьме ночевала! И мне интересно, где мой муж?

Трип нахмурился.

– Лина…

– Ладно! Скажи для начала, где Гарри? Кто его в школу повез?

Трип смущенно кашлянул. Каролине стало почти жаль, что она спустила на него всех собак, ведь на самом деле она злилась на Грэма. Трип понурился.

– Он ночевал у Элейн.

– Он что, до сих пор там?

– Да, Гарри позвонил ей вчера, когда тебя арестовали. Конечно, журналисты уже пронюхали обо всем и окружили ваш дом. Элейн проехала мимо них. Она забрала Гарри к себе. Раз уж ваш дом осадили, лучше держать ребенка подальше от всего этого. По крайней мере, сейчас они до него не доберутся.

Каролина кивнула. Пусть она и недолюбливала свекровь, укрыть сына в ее доме – лучший вариант из возможных.

– Хорошо. А нам что дальше делать с этим кошмаром? Это же незаконное задержание! Надо подать иск!

Трип опять кашлянул.

– Да что происходит?

– Видишь ли, все не так просто…

– Что значит «не просто»? Что за бред?! Меня задержали за езду в пьяном виде, а я не пила! Даже если бы и пила – ну, допустим! – вообще то, мой муж – сенатор Соединенных Штатов, у него связей побольше, чем у какого нибудь подростка, и я уверена, если бы он хотел все разрулить, давно бы уже это сделал!

Из динамиков донесся искаженный голос, мимо них к выходу пронеслась сотрудница полиции.