– Лина, давай ты мне объяснишь, что случилось.

Только теперь, спустя много много часов после первого потрясения, Каролина расплакалась. Она держалась во время ареста, выстояла даже тогда – хотя сама бы не подумала, – когда поняла, что за ней никто не приедет. Но участие Трипа – его доброе лицо, его забота, а ведь вместо него здесь должен быть ее муж, на этом она сломалась.

– Извини! Просто столько всего навалилось…

– Вы с Гарри куда то ходили прошлым вечером?

– В смысле ходили? Вроде нет. Я выбегала в магазин часов в пять, купила мальчикам чипсов. Гарри позвал четверых приятелей. Я заказала для них пиццу. Они играли в «Икс бокс», или чем там сейчас подростки занимаются. Может, девчонкам по «Фейстайм» звонят? А потом… Зря я это сделала, но все же… В общем, я откупорила дорогущую бутылку каберне из запасов Грэма! Я налила себе полбокала. Больше я пить и не собиралась, но было в этом какое то удовольствие – сунуть едва начатую бутылку в холодильник. Еще подумала, что Грэма удар хватит. Сделала ему назло… Но это все – только полбокала.

– Ладно, а потом что?

– Ничего! Мальчишки умяли целый торт мороженое, за секунду, представляешь? А где то в полдесятого мы сели в машину. Я даже мили не проехала! Нас тормознули у дома Билли Поста. Откуда ни возьмись сразу две машины – мигалки, сирены, – будто правда что то случилось. Я съехала на обочину, чтобы их пропустить, а они мне в окно постучали.

Трип кивнул, словно Каролина пересказывала то, что он уже знал.

– И что они сказали?

– Спросили, пила я или нет. Я сказала, что нет, конечно. Они заявили, будто я неаккуратно вела машину! Но это полная чушь! Я еле ползла, там ведь жилой район!

– Они обнаружили несколько пустых бутылок из под шампанского на полу, – тихо сказал Трип, глядя на свои руки.

– Быть такого не может! Я вообще шампанское не люблю! И Грэм тоже! У нас от него голова болит… – Каролина замолчала.

Что, если это мальчишки? Она задумчиво почесала нос. Возможно такое? Двенадцать – вроде бы рановато. Или она обманывала сама себя, думая, что Гарри никогда и пробовать не станет? Нет, она знает своего ребенка. Конечно, когда парень подрастет, ему не избежать всех этих подростковых приключений, но пока у него в голове ничего подобного нет. Даже если она тешит себя иллюзиями и мальчишки пробрались в винный погреб, вряд ли пять двенадцатилетних пацанов сумели бы открыть бутылку шампанского, не говоря уже о том, чтобы распить ее так, что она ничего не заметила. Каролина еще раз подумала о вчерашнем вечере. Нет, и Гарри, и ребята были такими же, как всегда – шумными, но трезвыми.

– Я понятия не имею, как бутылки там оказались.

Трип накрыл ее руку своей, это успокаивало.

– Мне очень жаль, Лина, но придется непросто.

От нотки сочувствия в его голосе из глаз Каролины вновь хлынули слезы. Наверняка на щеках остались черные потеки от туши. Черт с ними, после ночи в тюрьме она все равно похожа на чучело.

– Слушай, еще один странный момент. Они притащили меня сюда и даже не дали в трубку дыхнуть, закрыли в камере на ночь. На каком основании? Из за пустых бутылок в машине? Это вообще законно?

У Трипа вновь зазвонил телефон. Каролина поразилась тому, с какой яростью он нажал на отбой.

– Полицейские сказали, что ты сама отказалась дышать в трубку. И от анализа крови. По законам Мэриленда любой, у кого есть водительские права, автоматически дает согласие пройти освидетельствование. Того, кто отказывается, берут под арест.

– Что за бред!

– Лина, я – корпоративный юрист, сама знаешь. Криминальное право не по моей части, но я посоветовался с коллегой перед тем, как приехать.