Наталия Вронская. Ложь во спасение
1
— Отмучился, болезный… Царствие Небесное барину… — Кухарка перекрестилась. — Бедный Лексей Лексеич… — вздохнула, вторя ей, экономка. — Ну, тихо вы там! Ишь, раскудахтались! — Сусанна Петровна появилась в дверях и сложила руки на груди. — Ключи сюда подай, Марфа! Экономка, тихо ойкнув, кинулась к Сусанне Петровне, протягивая ей ключи. — Вот то-то. — Хозяйка свела брови к переносице. — Распустил вас барин… Развернувшись, Сусанна Петровна стремительно вышла вон. — Ну, пойдут теперь дела… Воли-то теперь и вовсе нам не видать… Слыхала, уж она и ключи себе забрала, ведьма… — шепотом прибавила экономка. — Да уж, при барине все как-то потише было… Конечно, Лексей Лексеич человек был невеселый, ан нашему брату все неплохо жилось… — Да, только над семейными барин больно уж помудровать любил. — Ну, то отец родной, — заметила кухарка, — а как мачеха начнет куражиться, так, поди, и дух вон из барышень! — Да нет уж! Это ты напрасно. Господа меж собою всегда найдут, как договориться. — Что же, и то верно…
— Да как она посмела! Как посмела! Заперла нас, негодная! — Тише, Нелли, тише, не то услышит… — Ну и пусть слышит! Вот дрянь… — Нелли кинулась к окну. — Да ты посмотри, она уезжает! — Да пусть ее едет… Без нее спокойнее. — Спокойнее? Вот уж благодарю. — Девушка обернулась к сестре. — Да как ты, Алена, так невозмутимо можешь тут сидеть? — Ах, Нелли, милая, об одном молюсь: только бы позволила Сусанна Петровна в монастырь… Другого мне и не надобно… — В монастырь? Это твое искреннее желание? — Да, сестрица, искреннее. Иного не требую, об ином не мечтаю. — А вот мне, Аленушка, в монастырь вовсе неохота… — Лучше так, Нелли, чем в доме, после батюшки, под злой мачехиной волей жить. Не то, смотри, как бы мы ее во грех не ввели, — шепнула девушка. — Это в какой такой грех? — Нелли тоже невольно понизила голос. — В такой… — Алена сжала губы. — Сама понимай, в какой, сестрица. Нелли взглянула в глаза Алене. Меж ними проскочила искра: старшая сестра превосходно поняла младшую. — Так ты думаешь… — прошептала Нелли. — Сусанна Петровна на что хочешь пойдет, чтобы теперь от нас избавиться. — Уж ты ее вовсе злодейкой выставляешь, душегубкой какой-то… — Знаешь, Нелли, я в дурное стараюсь не верить, но монастырь для нас все же самое надежное убежище отныне и до веку. — Алена перекрестилась. Младшая сестра начала твердить молитву, она опустилась перед киотом и стала бить поклоны, сопровождая их строгими, молитвенными словами. Две девицы, две сестры, уже второй день были заперты в спальне. Как батюшку схоронили, да три дня прошло, а с поминанья последние гости уехали, так мачеха Сусанна Петровна и заперла девиц у себя, строго-настрого повелев прислуге их не выпускать. Нелли, старшая, с ума сходила. Самые разные предположения приходили ей на ум. Алена — младшая — молилась да читала Псалтирь, до которого была большая охотница. Сусанна Петровна с раннего утра укатила, заявив, что по приезде ее решится судьба обеих падчериц. |
