При мысли о чрезвычайной доверчивости дяди губы Селвина крепко сжались.

Более того, Селвин подозревал, что управляющий лишь один из многих, кому в конечном счете придется покинуть поместье и кого предстоит заменить более добросовестными и честными служащими.

Сказать, что он расстроился — не сказать почти ничего.

Новоиспеченный граф надеялся встретить в поместье порядочных слуг, воспринимающих свои должности как благо и уважающих семейство, которому годами должны были бы служить верой и правдой. А вместо этого столкнулся с настоящим преступлением.

Потом граф пришел к выводу, что проявляет нелепый идеализм и слишком многого ожидает от поместья, в котором еще предстоит навести порядок.

Подводные камни есть в любой самой тихой лагуне, а тернии подстерегают человека на каждом повороте судьбы.

И даже в великолепном Гэйлстоне могут скрываться мерзкие гидры людского порока.

Он надеялся — пусть это была лишь слабая надежда — что в таком прекрасном имении, которое теперь досталось ему по наследству и которым он готов гордиться всю жизнь, все будет совершенно.

Но каким же надо было быть глупцом, ожидая, будто где-то в мире есть совершенство! Селвину предстояло упорно трудиться и бороться, чтобы достичь этого совершенства, которого он искал, и приготовиться к сильнейшим разочарованиям, с которыми еще не раз придется столкнуться в этой борьбе.

Но все равно он не мог не испытывать упоительного восторга. Чувство глубокого удовлетворения рождалось и крепло в его душе, все его существо пело победные гимны, когда он стоял у окна, выходившего на озеро, за которым возвышались старые деревья парка, и думал о десяти тысячах акров земли, принадлежавших ему. Ведь отныне все это великолепие перейдет впоследствии, если повезет, к его сыновьям.

— Маловато будет одного сына, — подумал граф, вспомнив убийство двоюродного брата в бою. — Я хотел бы иметь целую дюжину сыновей!

Его рассмешили собственные мысли, поскольку для начала ему следовало бы подыскать себе жену.

Впрочем, вряд ли это составит большого труда теперь, ведь он в состоянии предложить своей избраннице такое богатство.

Когда он был солдатом, ему казалось почти невозможным» что он когда-нибудь женится, если, конечно, не попадется богатая невеста. Ну а это было еще менее вероятным, и не потому, что ему претила сама мысль о женитьбе на женщине более состоятельной, сколько из-за того, что ни одна, нравившаяся ему, не сумела бы прожить на жалованье военного.

Военная служба забрасывала его в разные страны. Там всегда находились прекрасные дамы, с которыми у Селвина Гэйла, красивого и обаятельного мужчины, завязывались полные страсти романы.

Но им не суждено было длиться долго. Им посвящалось лишь то короткое время, которое он мог выкроить из своих многочисленных служебных обязанностей.

К тому же он прекрасно понимал, что ни одна из пламенных возлюбленных не могла бы стать спутницей его жизни. Все эти дамы обожали силу объятий, жар поцелуев, разжигавший в них необузданные чувства, но ни одна не имела ни малейшего желания следовать за ним и жить походной жизнью в военных лагерях.

— Я люблю вас, Селвин! — воскликнула самая прекрасная из его любовниц как-то ночью. — Ну почему, дражайший мой, вы не богатый герцог или маркиз. Ведь тогда мы могли бы навеки осчастливить друг друга после кончины Гарри (что само собой разумеется, если учесть, сколько он пьет сейчас)?

Но даже столь душещипательное признание не помешало Селвину Гэйлу цинично отметить про себя, насколько недолговечна так мастерски сыгранная страсть очередной любовницы.

По правде говоря, он и минуты не сомневался, что, когда наступит момент расставания и ему придется вернуться в полк, каждая трепетавшая в его объятиях найдет утешение у любого другого офицера.

Больше того, если быть честным до конца, распрощавшись, он и сам не вспомнит о той, которую находит сейчас очаровательной.