Больше того, если быть честным до конца, распрощавшись, он и сам не вспомнит о той, которую находит сейчас очаровательной.

Женитьба никогда не входила в его планы, разве только после отставки, чтобы было с кем коротать долгие зимние вечера.

Теперь, когда ему исполнилось тридцать три года, его будущее круто изменилось. Отныне брак с подходящей женщиной, которой предстояло стать матерью его детей, приобретал важное место в его жизни.

«Мне следует серьезно подумать над этим, когда я приведу в порядок свое поместье», — решил он.

Он признавался себе, что никогда раньше не был столь счастлив. Он не только реорганизовывал хозяйство и реконструировал дом, но одновременно менялся и сам.

Ему всегда нравилось что-нибудь усовершенствовать, хотя в полку частенько подтрунивали над этой его страстью. У Селвина Гэйла был не только явный организаторский талант. Он никогда не мог избавиться от тяги к нововведениям, улучшающим быт и хозяйство.

Служа в армии, он разрабатывал тактику ведения боя, неизменно направленную на уменьшение людских потерь (и это ему удавалось лучше многих других командиров). Теперь же он задумал поработать в поместье и был готов спланировать собственную жизнь до последней детали.

«Начнем с самого начала!»— думал граф, глядя на парк.

Дверь за спиной открылась, и появившийся дворецкий произнес:

— Его королевское высочество принц Фредерик прибыл, ваша светлость! Я провел его в гостиную.

— Спасибо, Ньюман, сейчас я присоединюсь к нему, — ответил граф.

Он повернулся к окну, чтобы еще раз посмотреть на залитый солнцем парк.

Ему предстояло справиться с еще одной задачей, но он с удовлетворением подумал, что уже нашел решение.

Все шло, как задумано, и сознание, насколько четко он контролирует ситуацию, доставляло ему чувство огромного удовлетворения.

С усилием он отвернулся от окна и направился к двери.

Покидая библиотеку, он заставил себя отложить свои собственные проблемы в сторону и заняться делами принца, ожидавшего его сейчас.

Он вспомнил интересное высказывание Наполеона о «буфете для мыслей», образно выражавшее привычку императора последовательно заниматься делами, отводя для размышлений о каждой проблеме особое время. «Храните каждое дело в отдельной ячейке, при этом, открывая очередную ячейку, тщательно закрывайте дверцу предыдущей».

Мысль эта развеселила его, и на губах Селвина заиграла улыбка. Он быстро двигался по длинному коридору, уставленному сокровищами, более столетия собираемыми членами семейства Гэйлов. В гостиной его ждал принц Фредерик.

Когда вчера она ехала в карете графини в Лондон, все было великолепно, и даже оказавшись в доме Гэйлстонов на Парк-Лэйн, она не чувствовала себя взволнованной.

Все объяснялось просто: она твердо знала, что, как следовало из письма, которое показала ей Фелисити, самого графа там не будет.

Ее встретил секретарь Гэйла, пожилой человек с изысканными манерами. Словно старый друг, он сердечно приветствовал Кармелу и с уважением отозвался о покойной графине, которую знавал в прошлом.

Утомленная длительной поездкой, Кармела обрадовалась возможности поужинать в спальне и поскорее заснуть.

По совету Фелисити она лицемерно, но очень убедительно посетовала, что, к сожалению, ее горничная в последний момент заболела, и ее пришлось оставить дома. Вот отчего она и вынуждена путешествовать в одиночестве.

— Я подумывала отложить свой отъезд, — объясняла она секретарю графа, — но предположила, что задержка доставит неудобства его светлости, и поэтому прибыла одна.

— Как это некстати, ваша светлость, — заметил секретарь, — но я позабочусь обо всем, и завтра, во время поездки в Гэйлстон, вас отправится сопровождать одна из наших старших слуг.