Глаза Маклина резко распахнулись.

— Значит, вам известно, в котором часу она приехала сюда.

— Конечно. Поэтому-то я и сказал вам с самого начала, что правду говорить бесполезно. Потому что, если вы поверите моим словам, это будет означать, что она лжет. У нее вовсе не было никакого шока, напротив, она была спокойна, как лед. Даже заглянула в пудреницу, после того как оделась. Потом надела черные очки и укатила в отделение. — Голос Пауэрса дрожал и ломался. — Я знаю, вы собираетесь арестовать меня, что бы я ни сказал, но говорю вам — это настоящая правда!

— Вы прекрасно знаете, что Эллен Ландерс не может сейчас опровергнуть ваши слова, — заметил Маклин.

— Думаю, она обязательно это сделает, потому что ее приезд сюда имел какие-то свои причины. Приведите ее сюда, и я выскажу ей все. Я опишу в ее присутствии каждое движение, которое она сделала, даже место, где она лежала и где подплыла к берегу, и что из одежды надела в первую очередь.

— Но вы же знаете, что я не могу привести ее сюда!

— Это почему же? Она что, какая-то особенная?

Маклин посмотрел на Питера. Им обоим было известно о нападении на Эллен Ландерс, но то, что она находится в предсмертном состоянии, еще не стало достоянием гласности. Радио, телевидение и другие средства массовой информации еще не узнали об этом.

— Давайте попробуем подойти с другой стороны, — предложил Маклин. — Как насчет вчерашнего дня и сегодняшней ночи? Где вы были и чем занимались?

Пауэрс вытер пот со лба тыльной стороной руки.

— Хорошо, если бы это имело какое-то значение. Весь день я был в клубе — выступал в товарищеском матче с Джимми Хелдом. Мы закончили в шесть. Я живу в одном доме с профессионалом по имени Селлерс. Он тоже участвует в турнире. Мы переоделись и вместе отправились на прием в клуб. Нам обоим с утра нужно было выходить на поле, поэтому мы оба рано вернулись и легли спать около двенадцати. Этот Селлерс — Майк Селлерс — и еще сотня других людей могут рассказать вам о каждой минуте, проведенной мною за это время. Мне бы хотелось, чтобы это было моей единственной проблемой.

— Возможно, здесь вам повезло, — сказал Маклин. — Около половины третьего дня кто-то напал на мисс Ландерс и избил ее до полусмерти. Сейчас она находится в больнице, и там считают, что она не выживет. Вот почему я не могу привести ее сюда.

У Пауэрса отвисла челюсть.

— Это после того, как она застрелила двух парней?

— Разумеется, она не могла застрелить их после того, как была избита. Если вообще стреляла, — сказал Маклин.

В кабинете воцарилась звенящая тишина. Маклин доставал себе сигарету, Пауэрс смотрел на него так, словно от того, что скажет сейчас сержант, зависела его жизнь.

Наконец Маклин выпустил клуб дыма:

— Как вы понимаете, Пауэрс, я не верю ни одному вашему слову.

— Я знаю, — с горечью проговорил тот. — Я с самого начала знал, что вы не поверите. Но у меня нет другого способа защититься, кроме как рассказать правду и молиться.

— Я намерен дать вам возможность подумать еще раз, — сказал Маклин и обратился к стенографисту: — Проводите его в «гостиную» и предоставьте лучшие «апартаменты».

У Пауэрса был такой вид, словно он собирается протестовать, однако он этого не сделал.