— Я останусь с тобой, — сказала Робин.

Виддершинс покачала головой.

— Мне нужно, чтобы ты управляла «Ведьмой», милая.

— Но…

— Прошу, Робин.

Робин посмотрела на пол, а потом встала.

— Хорошо, — она поцеловала подругу в щеку. — Поспеши, или я уведу всю таверну в безопасное место.

— Я запомню, — улыбнулась Виддершинс, но улыбка быстро увяла, ведь Робин в тот миг зло посмотрела на Джулиена Бониарда. Виддершинс не успела убедиться, что это ей не показалось, Джулиен не успел заметить, а девушка уже покинула комнату. Ренард еще раз низко поклонился, надел шляпу на голову, махнул рукой и ушел следом.

Дверь закрылась, и Виддершинс поняла, что осталась одна с Джулиеном — Ольгун не считался — и она уже хотела позвать Робин.

«Как глупо! Я уже была наедине с Джулиеном! Я…».

Он отодвинул стул от стола, развернул его, чтобы сесть лицом к ней. Тревога была заметна в его глазах, почти затмила их цвет.

Ох, беда…

Глава восьмая

Ренард Ламберт напрягся, туника натянулась, ведь его плечи поднялись к ушам, как ему казалось. Каждый шаг был испытанием, и он не знал, что одолеет его раньше: желание оглянуться через плечо до боли в шее или быстро бежать к двери.

Он не сделал ничего такого — ради Скрытого бога и всех из Священного соглашения, он спокойно вошёл в Гильдию и спокойно мог выйти! — но было близко.

Подозрительные взгляды на него от проходящих констеблей помогали успокоиться, а не тревожили ещё сильнее. Редкие знали его лицо, а если кто и узнавал, его не разыскивали. (Но он не был невинным). Они знали лишь, что это был яркий персонаж, бродящий по коридорам, и хотя это не было нормальным, это не было и поводом для тревоги. Он не собирался радовать их, показывая, как он нервничал в этом месте.

Он недовольно понял, что они могли принять его за аристократа, пришедшего выкупить дочь или кого-то из родни из беды. Но вся эта история с возрастом ему не нравилась.

Робин в теории могла быть его дочерью. Она шла впереди него, держала все мысли при себе. Но она шла напряженно, и Ренард не сомневался, что она встревожена, как и он, хоть и по другой причине.

Боги, его ждало столько дел! Он уловил намек Виддершинс, что она рассказала не все, не могла говорить о таком при майоре. (Вор невольно нахмурился, подумав о Джулиене Бониарде наедине с Виддершинс). Он легко мог устроить встречу со Скрытым лордом — и ему было интересно, разгадает ли Виддершинс его секрет, ведь из всех, кого он знал, это могла сделать лишь она — но он хотел пару дней изучить дело «Ируока» своими силами, а потом назначать встречу. И в гильдии были обычные ночные дела, проблема с Симоном Бопре, а еще…

«Черт, как я еще в туалет успеваю сходить? Будь это не Виддершинс, я бы…».

Они миновали стол с сержантом на посту, часовых у входа, и Робин открыла тяжелую дверь. Стало видно низкие небеса вечера. Она вышла и повернулась, и Ренард невольно заметил ее кислое выражение, направленное не на него, а мимо него, на коридор, откуда они пришли.

И он понимал, что сам злился на Бониарда из ревности, он мог это признать. Но из-за чего хмурилась она?

Он не мог спросить из-за вежливости, а она уже убежала по улице, так что его любопытство осталось неудовлетворенным.

* * *

Примерно 150 лет — может, чуть меньше, Виддершинс не знала — воры и стражи следили друг за другом. Но при этом они не желали смотреть друг другу в глаза дольше, чем на миг.

— Ох, — сказала, наконец, Виддершинс.

— Да? — Бониард выпрямился на стуле, почти встал.