— Да это же Лильегрен! — выдохнул Шёстен. — Черт возьми!

 — Значит, сообщение оставлено достаточно давно, — сказал Валландер.

 — И с тех пор Логорд сюда не приезжал.

 — Не обязательно, — возразил Валландер. — Он мог прослушать сообщение. И не стереть его. А потом произошел сбой с электричеством, и лампочка снова замигала. Мы же не знаем, может, здесь была гроза.

 Они двинулись в глубь дома. Узкий коридор вел в ту его часть, которая образовывала угол буквы L. Дверь туда была заперта. Неожиданно Валландер вскинул руку. Шёстен резко остановился у него за спиной. Валландер услышал шум. Сначала он не мог определить, что это такое. Казалось, кто-то скребется. Затем эти звуки сменились осторожным бормотанием. Валландер посмотрел на Шёстена. Потрогал дверь. Только теперь он заметил, что она стальная. Бормотание прекратилось.

 — Какого черта там происходит? — прошептал Шёстен.

 — Не знаю. Ломом эту дверь не возьмешь.

 — Думаю, минут через пятнадцать здесь будет машина охранной фирмы.

 Валландер задумался. От духоты у него начала кружиться голова. Он чувствовал, что за дверью находится человек. Может быть, много людей. Валландер понимал, что дверь необходимо открыть.

 — Дай пистолет, — сказал он.

 Шёстен полез в карман.

 — Отойдите подальше! — изо всех сил крикнул Валландер. — Я буду стрелять в дверь!

 Он осмотрел замок и, отступив назад, прицелился. Взвел курок. Оглушительно грянул выстрел. Уши сразу заложило. Валландер выстрелил еще и еще. Одна пуля со свистом отрикошетила в дальний конец коридора. Валландер отдал пистолет Шёстену и пнул дверь ногой.

 Они оказались в большой комнате без окон. Там стояло несколько кроватей, за перегородкой находился туалет. Холодильник, рюмки, чашки, несколько термосов. В углу, сбившись в кучу и крепко обняв друг друга, сидели четыре молоденькие девушки, до смерти перепуганные грохотом. По крайней мере две из них напомнили Валландеру ту, что подожгла себя в рапсовом поле, в каких-нибудь двадцати метрах от него. За несколько коротких секунд, когда в ушах у Валландера еще звенело, перед ним пронеслись все события этого дела, одно за другим; они все связались воедино, и не осталось ничего неясного. Но это чувство исчезло быстро, как поезд, который на большой скорости пронесся через туннель, оставив после себя лишь легкое дрожание земли. К тому же времени на раздумья не было. В углу жались четыре девушки. Они испытывали настоящий страх, и им требовалась помощь.

 — Что здесь, черт возьми, происходит? — снова спросил Шёстен.

 — Нужно вызвать людей из Хельсингборга, — сказал Валландер. — Немедленно.

 Он опустился на колени, Шёстен тоже. Со стороны казалось, что они собирались молиться. Валландер заговорил с девушками по-английски. Но они или вовсе не понимали его, или понимали очень плохо. Валландер подумал, что все они были не старше Долорес Марии Сантаны.

 — Ты знаешь что-нибудь по-испански? — спросил он у Шёстена. — Я — ни слова.

 — Что ты хочешь, чтобы я им сказал?

 — Ты говоришь по-испански? Да или нет?

 — Да не говорю я по-испански! Вот черт! Кто на нем вообще говорит? Знаю только пару слов. Что ты хочешь, чтобы я им сказал?

 — Да что угодно! Лишь бы их успокоить.

 — Сказать, что я из полиции?

 — Ты что, рехнулся? Говори что хочешь, только не это!

 — Buenos dias, — неуверенно произнес Шёстен.