— Вы возглавляете комиссию, которая занимается вопросом членства Вотскоэк и Тсерговии в ООН?

— Да.

— Ходили слухи, что по причине религиозных предубеждений, вы намеревались стать на сторону той страны, которая будет обладать настоящей реликвией?

— Это оскорбление!

— Но слухи все же были. Слухи лживы?

— Конечно! Что за абсурд! — лицо старого архиепископа порозовело, и он повернулся к послу Котор: — Вы верите в слухи?

— Вынуждена это признать. Какое-то время мы верили им, пока не познакомились с архиепископом. Тогда мы поняли, что он справедливый и умный человек.

— Спасибо, моя дорога, — поблагодарил архиепископ, кивнув в ее сторону своей блестящей головой.

Пирли обратился к Краловцу:

— Вы верите слухам?

— Конечно, нет.

— Нет, вы верите им. Вы утверждаете, что не доверяете слухам, но вы отдали реликвию Гарри Хочмену!

Краловц вытаращил глаза:

— Что?

— Вы и Гарри Хочмен, — продолжал давить Пирли, — использовали служебное положение в личных целях в течение кого-то времени, здесь и в Европе. Я подписал отчеты, собранные по линии Интерпола в Европе.

— Подождите минуту, — вмешался Хочмен. — Просто одну чертову минуту.

— Нет, мистер Хочмен, — отказал Пирли финансисту. — Вы считаете себя ценителем искусства, коллекционером, а также самым главным в промышленности.

— Я такой, — произнес Хочмен, как будто это было и так очевидно, — какой я есть.

— Ценитель искусства, который сделает все возможное и невозможное для обладания произведением искусства, что ему понравилось.

Запоздалая осторожность.

— Я такого не говорил, — ответил Хочмен.

— Тогда скажу я, — сказал ему Пирли. — У меня есть письменные показания относительно неэтичной и незаконной деятельности. Вы нанимали людей в Женеве, Роттердаме и Буэнос-Айресе для приобретения определенных работ, которые сильно вас интересовали.

— Вздор, — возразил Хочмен. — Мир искусства особенный — Вот сидит Гай Клаверацк, он дилер — спросите его!

— Мы вернемся к мистеру Клаверацку позже, — ответил Пирли. — Достаточно будет сказать, что на данный момент, вы, как известно, способны на крайние меры, дабы получить желаемое произведение искусства.

— Не более чем кто-нибудь еще в области…

— Намного более, я бы сказал, мистер Хочмен. Не многие любители искусства прибегают к шантажу!

На лице Хочмена, на лице капитана промышленности отразились шок и недоверие:

— Вы сошли сума?

— Я так не думаю, — и Пирли вынул из внутреннего кармана куртки сложенный листок бумаги, открыл его и передал Краловцу, оглушенному чередой событий. — Посол, это список женщин, с которыми вы встречались в Нью-Йорке за последние двенадцать месяцев. Здесь сорок девять имен.

Краловц тупо смотрел на список и покачал головой:

— Ну, если вы так решили.

— В списке отсутствуют три имени, — продолжил Жак. — Не могли бы вы назвать их?

— Конечно, нет. Как я могу их помнить?

— Три женщины в прошлом году. Три женщины, на которых вы потратили время и деньги. Три женщины, с которыми вы легли в постель, но вы не помните их.

— Я не знаю, я имею в виду, я не вижу в этом смысла?

— Они помнят вас. Они и некоторые другие. У меня есть письменные показания под присягой касаемо их сексуального опыта с вами.