— Я надеялся, — сказал Дортмундер, — на более четкое изображение.

— Пусмутри на драгие.

— Подожди, я еще не закончил, — отозвался Келп.

Келп и Дортмундер стояли склонившись возле стола Грийка в магазинчике Тсерговии и рассматривали снимки четвертого сорта. Слева от них Драва Вотскония по телефону превозносила достоинства камней из Тсерговии новому миру. Дортмундер посмотрел на профиль Келпа и сказал:

— Не закончил? На что ты смотришь?

— Хорошо, — произнес Келп. — Просто хотел рассмотреть картинку ближе, вот и все.

— Жаль, что у фотографа была другая точка зрения, — высказался Дортмундер и притянул снимок к себе, чтобы посмотреть на тех других.

Такое же, но ближе к объекту. Свет по-прежнему размывал некоторые детали, а другие выделяли как в 3d. По крайней мере, теперь, если вам довелось увидеть кость ранее, то ее можно было узнать за оконным стеклом под лишними световыми бликами и отблесками. (Сам объектив был едва заметен, слегка отразился на передней стенке короба.)

Окей, эта была более-менее нормального качества.

— Золото, хм? — спросил Дортмундер и провел пальцем по периметру емкости.

— Конечно, — заверил Грийк.

— Рубин?

— Тут один, да.

— Изумруды? А это что, сапфиры?

— У тебя глаз-алмаз, Чон.

— Пару раз натыкался на них, — ответил Дортмундер и взглянул на следующий снимок. Это была фотография, снятая с большого расстояния. На ней можно было различить плохо освященный интерьер собора. Грийк ткнул пальцем в темный сгусток и произнес:

— Я сделул там…

— Сейчас его уже нет, — заметил Дортмундер. — И видеть это не хочу.

— А я даже смотреть на это, — поддержал Келп.

— Хорошо.

Дортмундер продолжил рассматривать снимки и три последующих тоже оказались бесполезными и неподходящими. Затем он увидел снимок кости, полностью, на черном бархате.

— То, что нужно, верно, — сказал Келп.

— Угу, — и Дортмундер достал следующую фотографию, которая запечатлела открытую стеклянную коробку, на поверхности того же или похожего куска черной материи, исчезнувшая кость оставила после себя различимые линии на роскошном синем бархате. Это было лучшее изображение. Старые, небольшие, тонкие, но крепкие петли и узкие кожаные ремни удерживали свисающую крышку, поэтому были хорошо видны.

— Наконец-то, — сказал Джон, наклонившись ниже, чтобы лучше рассмотреть, но внезапно нахмурился. — Куда ее забрали?

— В хранилище собора. Перед тем, как реликвия попала в Нью-Йорк.

— Но где ящик находиться сейчас? Разве не здесь, вместе с костью?

— Нет, нет, Чон, — сказал Грийк. — Стекло, ну, ты знаешь…

— Хрупкое, — догадался Келп.

— Очень.

— Черт возьми. Без коробки ничего не получиться. Теперь у меня появилось три работы. Не знаю, может проще будет бросить это дело.

Грийк выглядел несчастным:

— Ты не мужешь.

Дортмундер взглянул на него:

— Как это не могу?

— Зара Котор, — объяснил Грийк, — она по факсу сообщила о твоих планах правительству Осигреба.