|
Надул, но «нет» не сказал. Выбор вечно оставался за ней, и порой ее это задевало. – Слушай, у нас на двоих всего пара яиц. Тебе никогда не хотелось их поносить? – При тебе они смотрятся лучше. Да и мозги ты все прибрала. Полезней держать их вместе. – Что ж тебе-то остается? Бенна ухмыльнулся. – Обаятельная улыбка. – Тогда улыбайся. Весь следующий, последний поход. Соскочив с седла, она оправила пояс с мечом, бросила поводья конюху и зашагала к внутренним воротам. Бенне пришлось догонять ее бегом, поскольку он, слезая с коня, запутался в амуниции. Редкостное неумение обращаться с оружием для человека, зарабатывающего на жизнь войной. Внутренний двор являл собою ряд террас, выбитых в склоне горы. Он был засажен экзотическими пальмами и охранялся еще усердней, чем наружный. В самом центре его высился древний столп, привезенный, по слухам, из дворца Скарпиуса, и отражение его колыхалось в круглом пруду, где плескались серебряные рыбки. С трех сторон столп окружало, словно исполинская кошка, зажавшая в лапах мышь, нагромождение стекла, бронзы и мрамора – дворец герцога Орсо. С весны здесь успело появиться огромное новое крыло вдоль северной стены, изукрашенное резьбой, но наполовину скрытое еще строительными лесами. – Все строятся, – сказала она. – Конечно. Разве принцу Арио хватит десяти комнат под башмаки? – Да уж, нынче настоящему щеголю без двенадцати никак. Бенна хмуро глянул на собственные сапоги с золотыми пряжками. – А у меня всего тридцать пар. Так вот и чувствуешь свое убожество. – Не ты один, – буркнула она. Вдоль края крыши тянулась вереница статуй, явно еще не завершенная: герцог Орсо, раздающий милостыню бедным, герцог Орсо, дарующий знания невежественным, герцог Орсо, защищающий от опасности слабых. – Где же главная – Стирия, вылизывающая ему задницу? – шепнул ей на ухо Бенна. Она указала на глыбу мрамора, которую только начали обрабатывать. – Вот. – Бенна! Огибая пруд, топча со скрипом свежий гравий и сияя всем своим веснушчатым лицом, к ним спешил с резвостью обрадованного щенка граф Фоскар, младший сын Орсо. Он успел обзавестись хилой бороденкой с тех пор, как Монца видела его в последний раз. Что делу не помогло – песочная эта поросль придавала его лицу еще более мальчишеский вид, чем прежде. Всю семейную честь он, может, и унаследовал, но красота, увы, досталась кому-то другому. Бенна, улыбаясь, обнял Фоскара за плечи одной рукой и взъерошил ему волосы. Оскорбительный жест со стороны любого другого, но у Бенны это получалось пленительно непринужденно. Умел он делать людей счастливыми, что ей казалось чуть ли не волшебством. Сама она отличалась прямо противоположными талантами. – Ваш отец здесь? – спросила Монца. |
