|
– Ваш отец здесь? – спросила Монца. – Да, и брат тоже. Беседуют со своим банкиром. – В каком он расположении духа? – Весел, насколько я могу судить, но вы же знаете отца. Впрочем, на вас двоих он никогда не сердится. Вы обычно приносите хорошие вести. И сегодня принесли, верно? – Монца, ты скажешь или… – начал Бенна. – Борлетта пала. Кантейн мертв. Фоскар не возликовал. Кровожадностью отца он не отличался. – Кантейн был хорошим человеком. Что отнюдь не соответствовало истине, насколько знала Монца. – Врагом вашего отца. – Но человеком, которого можно уважать. Их в Стирии осталось немного. Он и правда мертв? Бенна надул щеки. – Голова отрублена, насажена на пику над воротами. Поэтому, если вы не знаете, конечно, особо искусного лекаря… Они прошли через высокую арку в зал, огромный, как императорская гробница, и отзывавшийся эхом на каждый звук. Полутьму прорезали тут и там пыльные световые лучи, пятная мраморный пол, тускло отсвечивали стоявшие вдоль стен старинные рыцарские доспехи в рост, с зажатым в латных рукавицах столь же древним оружием. – Дерьмо, – шепнул ей на ухо Бенна. – Гадюка Ганмарк тоже здесь. – Уймись. – Не может быть, чтобы этот бесчувственный ублюдок владел мечом так хорошо, как говорят… – Владеет. – Будь я хоть наполовину мужчиной, я бы… – Ты не таков. Поэтому – уймись. Лицо у генерала Ганмарка было до странности кротким. Усы безвольно свисали, светло-серые глаза постоянно слезились, что придавало ему выражение бесконечной печали. Ходили слухи, будто из армии Союза Ганмарка вышвырнули за любовную нескромность, допущенную в отношении другого офицера, после чего он переплыл море в поисках хозяина с более широкими взглядами. Широта же взглядов герцога Орсо по отношению к слугам являлась воистину безграничной, лишь бы те служили, как следует. Монца с Бенной были достаточным тому доказательством. Ганмарк чопорно кивнул ей: – Здравствуйте, генерал Меркатто. – Чопорно кивнул Бенне: – Здравствуйте, генерал Меркатто. – И обратился к Фоскару: – Граф, вы не забросили свои упражнения, надеюсь? – Сражаюсь каждый день. – Тогда, пожалуй, мы еще сделаем из вас фехтовальщика. Бенна фыркнул. – Или тупого вояку. – И то, и это неплохо, – пробубнил Ганмарк с отрывистым союзным акцентом. – Человек без дисциплины не лучше собаки. Солдат без дисциплины не лучше трупа. |
