|
– Еще мне нужен человек с холодной головой и твердой рукой, который не побоится вида крови. Саджам как будто призадумался. Потом, повернув голову, спросил через плечо: – Ты не знаешь такого, Балагур? Из темноты донесся шорох, с той стороны, откуда явились они с Трясучкой. Следом, оказывается, кто-то шел, и делал это умело. Женщина мгновенно приняла боевую стойку, опустив левую руку на рукоять меча. Трясучка тоже схватился бы за оружие, да только продал его еще в Уффрифе, а нож отдал Саджаму. Поэтому он лишь нервно пошевелил пальцами, в чем не было ни малейшего проку. На свет вышел, сгорбившись и глядя в землю, еще один человек. Ниже Трясучки на полголовы, но телосложения куда как более мощного и грозного. С бычьей шеей, с увесистыми кулаками, торчавшими из рукавов куртки. – Балагур, – Саджам разулыбался, радуясь тому, что сумел удивить своих собеседников, – это мой старый друг, Меркатто. Ты поработаешь на нее немного, коли не возражаешь. – Пришелец пожал могучими плечами. – А это… как твое имя, не скажешь ли еще раз? – Трясучка. Балагур поднял на миг глаза и снова уставился в землю. Глаза были печальные и странные. Некоторое время все молчали. – Он надежный человек? – спросила, наконец, Меркатто. – Лучший из тех, кого я знаю. Или худший, когда сталкиваешься с его худшей стороной. Мы познакомились в Схроне. – Что он сделал, чтобы попасть туда, в компанию тебе подобных? – Все, и более того. Снова помолчали. – Не слишком-то он разговорчив для человека с таким именем. – То же самое подумал и я при первой встрече, – сказал Саджам. – Подозреваю, прозвали его так не без иронии. – Иронии? В тюрьме? – В тюрьму всякие люди попадают. У некоторых даже есть чувство юмора. – Похоже на то. Еще мне нужна хаска. – Тебе? Я понял бы, если бы брату… а тебе она зачем? – Старик, с каких пор ты спрашиваешь у покупателей, зачем им товар? – И то правда. Он вытащил что-то из кармана, кинул ей, и она поймала это на лету. Сказала: – Понадобится еще, дам знать. – Часы буду считать! Всегда был уверен, что ты станешь моей погибелью, Монцкарро. – Саджам развернулся, собираясь уйти. – Всегда… Трясучка заступил ему дорогу. |
