|
Когда я скину его с того самого балкона, если не раньше. – Не доберешься! Он убьет тебя! – Убивал уже, помнишь? Да не вышло. Жилы вздулись на шее Гоббы – он изо всех сил пытался вырвать руку, но Балагур держал крепко. – Тебе его не одолеть! – Кто знает. Поживем – увидим. Наверняка я могу сказать лишь одно. – Монца высоко подняла молот. – Ты не увидишь ничего. Боек обрушился на пальцы с металлическим стуком – раз, другой, третий. При каждом ударе ее руку до плеча простреливала боль. Куда слабее, правда, чем та, что пронзала руку Гоббы. Он задыхался, вопил и трясся. Отпрянул от наковальни, кисть развернулась боком. И Монца ухмыльнулась, когда молот, упавший вниз в очередной раз, ее раздробил. Следующий удар пришелся в запястье, которое мгновенно почернело. – Выглядит похуже, пожалуй, чем у меня тогда. – Она пожала плечами. – Но возвращать долг с процентами – свидетельство хороших манер. Давай вторую. – Нет! – завопил Гобба, пустив слюну. – Нет! Вспомни о моих детях! – Вспомни о моем брате! Вторую руку она крушила по частям. Тщательно, не спеша нацеливая каждый удар. Кончики пальцев. Пальцы. Костяшки. Большой палец. Ладонь. Запястье. – Шесть и шесть, – пробормотал Балагур. Гобба ревел, не переставая. В ушах у Монцы стучала кровь. – Что? – спросила она, решив, что недослышала. – Шесть раз, и еще шесть раз. – Он отпустил телохранителя Орсо, отряхнул ладони. – Молотом. – И? – рявкнула она, так и не поняв, о чем он. Гобба, брызгая слюной, уперся в наковальню ногами. Натянул цепь, тщетно пытаясь сдвинуть с места железную глыбу. Почерневшие кисти безвольно свисали из наручников. Монца наклонилась над ним. – Я разрешила тебе встать? Молот с хрустом раздробил коленную чашечку. Гобба рухнул на спину и не успел еще заорать, когда второй удар в колено выбил ему ногу в обратную сторону. – Нелегкая, однако, работа. – Монца стащила с себя куртку, морщась от боли в плече. – Правда, и я уже не так сильна, как прежде. – Закатала рукава черной рубахи, обнажив длинный шрам на одной руке. – Помню, ты говорил, Гобба, что умеешь заставить женщину вспотеть. А я смеялась над тобой, подумать только. – Утерла тыльной стороной руки лоб. – Теперь поверила. Раскуйте его. – Стоит ли? – спросил Балагур. – Боишься, укусит за ногу? Дай-ка я его погоняю. |
