|
Серия гравюр демонстрирует, как жертву подвешивали за лодыжки и распиливали на две части от промежности вниз; табличка объясняет, что такая казнь широко использовалась в Европе как наказание за бунты, колдовство и неподчинение приказам в армии. Вот «Груша» — надколотый деревянный набалдашник, усеянный заостренными шипами. Ее вставляли в рот, анус или вагину и раздвигали с помощью винтового механизма, разрывая тело жертвы изнутри. «Грушу» использовали для наказания за содомию, прелюбодеяние, инцест, ересь, богохульство и «плотский союз с Сатаной». «Кошачья лапа», или «Испанский щекотун», — связка крючков, которыми раздирали плоть жертвы. «Маска позора» в виде свиной или ослиной головы служила как публичному унижению жертвы, так и для причинения мучений с помощью лезвия или круглой ручки, которую запихивали жертвам в нос или в рот, чтобы заглушить их стоны. «Вилка еретика» — палка с двумя острыми шипами с каждой стороны; один конец упирался в челюсть жертвы, второй — в основание шеи, так что, когда мышцы несчастного больше не выдерживали напряжения, шипы протыкали его с двух сторон.
Выставленные в Музее пыток инструменты отнюдь не редкие экспонаты. Подобные коллекции можно увидеть в Сан-Марино, Амстердаме, Мюнхене, Праге, Милане и в лондонском Тауэре. Изображения сотен видов пыток украшают подарочные фотоальбомы с названиями типа «Инквизиция» или «Пытки в искусстве» — некоторые представлены на рис. 4–1. Пытки, конечно, не ушли в прошлое. И в наше время к ним прибегают полицейские государства, разъяренные толпы во время этнических чисток и геноцида и демократические правительства при проведении допросов и антитеррористических операций, ставших печально известными при администрации Джорджа Буша-мл. после террористической атаки 11 сентября. Но единичные, тайные и повсеместно осуждаемые в наше время случаи пыток не идут ни в какое сравнение с веками узаконенного садизма в средневековой Европе. Пытки в Средние века не были тайной, их не отрицали и не маскировали эвфемизмами. Они не были тактикой, с помощью которой репрессивные режимы запугивают своих политических противников, а режимы демократические выбивают информацию у подозреваемых в терроризме. Это не был внезапный взрыв бешенства в толпе, разъяренной ненавистью к дегуманизированному врагу. Нет, пытки были вплетены в саму ткань жизни общества. Подобные виды наказаний развивались и поощрялись, давая выход художественному и техническому творчеству. Пыточные инструменты были тщательно сделаны и украшены. Они должны были не только причинять физическую боль, как, скажем, побои, но внушать животный ужас, проникая в чувствительные органы, нарушая телесную целостность, представляя жертв в унизительном виде, помещая их в позы, в которых их собственная ослабевающая выдержка увеличивала боль и вела к увечьям и смерти. Заплечных дел мастера были лучшими в своем веке знатоками анатомии и физиологии и использовали свои знания, чтобы продлить агонию, избежать повреждения нервов, чтобы боль не притупилась и жертва оставалась в сознании до самой смерти. Если пытали женщину, садизм приобретал эротическую окраску: перед пытками ее раздевали догола, и главной мишенью были грудь и гениталии. Страдания жертв были поводом для шуточек. Во Франции «Колыбель Иуды» называли «ночным дозором», поскольку она не позволяла жертвам заснуть. Людей зажаривали живьем внутри железного быка, так что их вопли, словно мычание, доносились изо рта железного зверя. Обвиняемого в нарушении общественного порядка могли заставить носить «дудку гуляки» — копию флейты или трубы с прикрепленным к ней железным ошейником и клещами, ими сдавливали пальцы, ломая кости и суставы. Многие пыточные механизмы были сделаны в виде животных, им давали причудливые имена. Средневековый христианский мир был культурой жестокости. |
