Алиса остановилась. Её лицо стало бордового цвета. На лбу проступили вены. Глаза наполнились страхом. Она прислонилась к стене, схватилась за бок и хрипло задышала — ещё хуже дедушки.

 — У тебя закололо в боку? Нагнись вперёд! Легче станет! — сказала я и погладила её по спине.

 Алиса согнулась. Подруга так ослабела, что я испугалась, она стукнется головой о тротуар.

 Я еле удержала её, схватив за талию.

 — Ну как? Тебе лучше?

 — Нет, не очень.

 — Присядь, — предложила я.

 Я думала, она сядет на выступ в стене дома, но Алиса опустилась прямо на тротуар, даже не побеспокоившись о своём наряде. Она попросту легла на асфальт, закрыв глаза и сложив на груди руки.

 — Ей что, плохо? — спросила тётя с детской коляской, взглянув на распростёртую подругу.

 — Все нормально, — бодро ответила я, хотя, глядя на Алису, в это трудно было поверить.

 Казалось, она умерла. Я слегка толкнула её ногой:

 — Сядь, Ал! Хватит притворяться!

 Алиса попробовала сесть и попыталась улыбнуться женщине, чтобы показать, что хорошо себя чувствует, но на неё было страшно смотреть.

 — Где твоя мама, деточка? — спросила тётя.

 Алиса беспомощно заморгала.

 — Она в том магазине, в конце улицы, — быстро ответила я и потянула Алису за руку. — Пошли, давай найдём твою маму!

 Я с трудом поставила её на ноги и заставила ковылять дальше.

 — Не… так… быстро… Мне… всё…равно… нечем… дышать… — с трудом произнесла она.

 — Ага, понятно! Но нельзя, чтобы тётя нас в чём-то заподозрила. Не надо привлекать внимания, а то прохожие сообщат в полицию. Нужно быть умнее!

 — А… ты… сама? Зачем… назвала… меня… по имени?

 — Нет, не назвала!

 — А вот и да! Ты сказала, да ещё громко: «Ал!»

 — Ну, «Ал» — может быть уменьшительным от любого старого имени, например Александры… Или Алисии… Или… или от Али-Бабы.

 — Заткнись!

 — Ладно, наверное, нужно придумать себе новые имена, чтобы отвести подозрения. Я мальчик, поэтому меня зовут… Майкл. Болею за ливерпульскую футбольную команду, и мой любимый игрок Майкл Оуэн.

 — Пусть будет Майкл, — сказала Алиса и захихикала. Дыхание восстановилось. — А я кем буду? Бритни? Кили? Сабриной?

 — Они все блондинки, а ты сейчас брюнетка! — воскликнула я, поправляя ей парик. — Может, придумать тебе какое-нибудь китайское имя?

 — Не знаю никаких имён! Мне обязательно ходить в парике? В нём очень жарко, и голова чешется.

 — Жизненно необходимо! Скоро про нас объявят по телевизору и скажут, что у тебя длинные светлые волосы, и именно это и врежется людям в память, а с чёрными косичками и в сопровождении мальчика на тебя лишний раз никто не посмотрит.

 Алиса вздохнула, дунула себе на лоб, чтобы чуть-чуть остыть, и перестала жаловаться.

 — Сейчас ты немного похожа на Жюстину из телевизионной постановки про Трейси Бикер. Вот и будь Жюстиной. Классное имя!

 — Ладно. Жюстиной. Мне нравится. Мы что, теперь навсегда останемся Жюстиной и Майклом?

 — Конечно, и если нам придётся ходить в новую школу, я останусь Майклом, и поступлю во все лучшие футбольные команды, и сколочу собственную банду, но всегда во время перерыва на обед буду играть с тобой, Ал, то есть Жюстина.