Печенюга что-то громко прокричал нам вслед. Его мама и другие гости, которые пришли на крестины, тоже на нас уставились.

 — На помощь! Бежим скорее! — воскликнула я.

 Мы снова пустились бегом, прибавляя и прибавляя скорость. Вперёд и вперёд. Алиса опять стала ярко-розового цвета. Она держалась за бок. Я знала, что у неё колет в животе, но мы не могли остановиться, иначе нас бы поймали. С трудом пробежали по улице и не осмелились оглянуться назад — а вдруг за нами гонятся? Когда мы завернули за угол, я увидела автобус, на переднем стекле которого было написано «Вокзальный проспект».

 — Быстрее! Прыгай, Алиса!

 По дороге к станции автобус долго колесил вокруг домов, но было здорово просто плюхнуться на сиденье и перевести дух.

 — Не знаю, зачем тебе понадобилось болтать с тупым Печенюгой? Терпеть его не могу! — возмутилась Алиса.

 — Печенюга нормальный, хотя и правда нелепо выглядит в своём тесном костюме.

 — Он и есть нелепый! Жирдяй! — продолжала Алиса, надув щёки и показывая, какой он толстый.

 — Он в этом не виноват.

 — А вот и виноват! Целый день только и думает о еде, еде, еде!

 — Кстати, не напоминай мне про еду! Умираю от голода! Не надо было убегать, пока не поели барбекю, — пожаловалась я, поглаживая свой урчащий живот.

 — Мы купим себе перекусить, как только сойдём с автобуса, — пообещала Алиса. — Когда же наконец мы приедем на станцию?

 Мы вскочили и нажали на кнопку, как только автобус свернул на Вокзальный проспект — нам слишком хотелось побыстрее попасть на станцию, но проспект оказался очень длинным. Выйдя из автобуса, в киоске мы купили плитку «Гэлакси», огромный «Марс», пачку соленых чипсов с уксусом и мороженое «Корнетто» . Алиса выбрала пакет бело-розового зефира. По-моему, она его купила, потому что он красиво выглядел. Съела пару зефирин, и мне пришлось ей помогать.

 — Если не будешь за собой следить, растолстеешь, как Печенюга, — предостерегла Алиса.

 — Чем бедняга тебе не угодил? — спросила я, делая себе необыкновенный зефирно-шоколадный сандвич. — Может, и хорошо, если я немного поправлюсь. Мне нужно совсем измениться, особенно теперь, когда мы в бегах. Если бы я росла вверх, а не вширь, то куда-нибудь бы устроилась и заработала нам немного денег.

 Я видела, как мальчишки подрабатывают на рынках — бегают, приносят и разбирают продукты. Я бы и сама прекрасно с этим справилась!

 — Проще простого! — воскликнула я, схватив Алису за руку.

 — Ты вся липкая! — поморщилась подруга, но ответила на рукопожатие. — Ладно, если найдёшь работу, буду ходить по магазинам, варить обед и вести хозяйство. Я умею готовить: могу поджарить тосты, сварить яйца… Знаю, что делать с консервами, например с тушёной фасолью…

 — Обожаю тушёную фасоль! — облизнулась я и подумала про наше будущее. О каком хозяйстве мы говорим?

 Алиса тоже задумалась:

 — Где мы будем жить, Джемма? — очень тихо спросила она.

 Похоже, подруга приготовилась разреветься.

 — Вот увидишь — все будет нормально! — твёрдо сказала я.

 Терпеть не могу, когда Алиса плачет, хотя у неё это почти вошло в привычку.

 — В Лондоне полно заброшенных домов.