— Вижу, у вас нет проблем со слухом. Вы услышали ровным счётом то, что я произнёс. Пока… я подчёркиваю это — пока в полиции ничего не знают, но… — Он замолчал и бросил на меня испытывающий взгляд.

— Продолжайте, Борис Иванович, — я, стараясь держать себя в руках, уверенно посмотрел ему в глаза. — Ваша пауза, наверное, что-то значит.

— Так и есть, мой дорогой гость. Я нарочно взял её, чтобы вы прониклись моментом. У меня к вам деловое предложение, Анатолий. Можно сказать, сделка. Если вы её выполните — ваше инкогнито останется нераскрытым. Никто не узнает, где вы сейчас находитесь и что с вами.

— А если нет?

Волков помедлил, прежде чем сказать?

— А если нет, тогда я, молодой человек, должен буду поступить как всякий законопослушный гражданин: сдам вас в полицию и пусть они разбираются виноваты вы или нет в том переполохе.

Глава 5

Я мрачно посмотрел на собеседника. А дядя-то оказывается не чужд банальному шантажу. Уже одно только это чётко говорит, что его деловое предложение не из числа тех, после которых проблемы с законом рассасываются сами собой.

— Хотите втянуть меня в какой-то блудняк? — делая каменную морду лица, поинтересовался я.

Волков тоже продемонстрировал актёрские задатки, изобразив обиду:

— Господин Ланской, где ваши аристократические манеры?! Я не ослышался — вы действительно употребили это ужасное жаргонное слово!

— Если скажу, что на самом деле его употребил, вы упадёте в обморок? — хмыкнул я.

— Боже мой! — всплеснул он руками. — Куда катится этот мир?! Во что он превратился, даже если потомки старинных аристократических родов начинают использовать лексикон всякого отребья!

— Борис Николаевич, вам не надоело? — прищурил один глаз я. — Прекращайте изображать из себя оскорблённую невинность. Говорите, у вас ко мне деловое предложение… Хорошо, я готов его выслушать, хотя меня и смущает выбранный вами тон. Надеюсь, на сей раз мои манеры устраивают вас… господин Волков?

Он посерьёзнел, перестав ломать комедию.

— Наконец я слышу речь не мальчика, но мужа, — процитировал «наше всё» российской поэзии — Александра Сергеевича Пушкина, собеседник. — Отлично, говорим как мужчина с мужчиной. Итак, о моём деловом предложении… Вам когда-либо доводилось слышать о такой купеческой фамилии, как Воропаевы?

Я кивнул.

— Да. У меня сложилось впечатление, что Николаевск многим обязан этой семье. Это вроде как ваша знаменитость…

Борис Николаевич нахмурился.

— Я не совру, если скажу, что практически весь город лежит в кармане Воропаевых, а если быть точнее, в кармане нынешнего главы фамилии — Саввы Мстиславовича Воропаева. Львиная доля предприятий его, ему принадлежат гостиные двора и торговые центры, гостиницы, доходные дома, биржа, рестораны и кафе… Прогуляйтесь по центральной улице и ткните указательным пальцем в любую вывеску (хоть это и некультурно — показывать пальцем), не ошибётесь, если скажете, что это дело Саввы Мстиславовича. Он — хозяин Николаевска. Градоначальник и полицмейстер пляшут под его дудку, губернатор кормится с его рук, а жандармы смотрят сквозь пальцы на все его шалости. Воропаева часто принимают в императорском дворце, он входит в число особых поставщиков его величества. Мы все в Николаевске находимся у него в кулаке, — для выразительности он поднёс руку к моему лицу и сжал кисть в кулак.

— А вы, значит, хотите поменяться с ним местами? — предположил я.

Волков усмехнулся.