Что ж, обойдёмся грубой силой. Понятно, что поднимать руку на прекрасных дам — моветон в светском обществе, но, во-первых, таковы обстоятельства, во-вторых, я и не собирался наносить вред этому замечательному во всех отношениях созданию.

Разыграем небольшой спектакль, устроив горничной потерю сознания.

Я пулей метнулся к ней, оказался за спиной и аккуратно, но достаточно сильно придавил её сонную артерию. Мужика такой приём гарантированно вырубит минут на пять-десять, хрупкой девице придётся полежать в отключке несколько больше. Потом часок-другой головке будет «бо-бо», но таблетка цитрамона постепенно вернёт красавицу к жизни. На этом все неприятные последствия для организма исчерпываются.

В общем, я старался быть аккуратным как нейрохирург во время операции.

Инструктора из учебки могли бы мной гордиться и повесить моё фото на доску почёта.

Я посадил девушку на один из мягких пуфиков, коих в коридоре было превеликое множество, убедился, что она не сползёт на пол или того хуже — свалится бесчувственным кулем и, не приведи бог, набьёт себе шишку или поцарапает носик, и сразу вернуля к шогготу.

— Сколько ты будешь ещё рассекать в этом облике?

— Пару минут, Лан!

— Ох, блин!

За две минуты могло произойти многое. Например, охране покажется подозрительной моя возня в коридоре (меня они, конечно, не видели, но от их бдительного ока могла не скрыться сценка с одновременным появлением двух практически неотличимых девиц: шоггота в облике горничной и настоящей служанки). Тогда сюда явятся громилы с пулемётами. Понятия не имею, что у них за инструкции, но ясно одно: тут будет жарко во всех смыслах.

Та-дах! Лже-горничная растаяла как стипендия студента из деревни на второй день.

— Соскучился? — довольным тоном поинтересовался Кузя уже внутри моей черепной коробки.

— Даже не мечтай. Валим отсюда.

— Валим! — согласился шоггот.

Обратный путь тоже оказался не лёгким, я опасался, что на нервяке сделаю что-нибудь не так и подниму вселенский хай, угодив в незамеченную ловушку. Обидно обгадиться на последних минутах.

Больше всего геморроя доставили собачки, вновь отвлечь их получилось с огромным трудом и до последней секунды я всё-таки опасался, что какая-то из них отвлечётся, почует меня и вцепится в зад.

Но, видимо, сегодня был мой день, хотя бы в той части, что касалась вынужденного проникновения в купеческий особняк.

Чтобы сберечь остатки маны, я отключил режим невидимки, когда оказался вне поля зрения камер. Ещё немного и меня накроет мощной волной отката, я уже ощущал его приближение. На негнущихся ногах подошёл к нашему пикапу и обессилено упал на сиденье.

— Ты как? — обеспокоенно спросила Лиза.

— Лучше не спрашивай, дай мне десять минут, — попросил я, заранее готовясь и стискивая зубы.

Первая волна была похожа на цунами, она обрушилась на моё тело, едва не заставив завопить от неимоверной боли: меня словно обдало кипятком, кожа нагрелась так, что чуть не прожгла одежду, а потом, по контрасту, окатило ледяным душем. Сердце сначала бешено заколотилось, после сжалось и перестало биться, по нервам пробежал электрический импульс, я перестал управлять собой и задёргался как марионетка на верёвочках.

Всё, что было дальше, превратилось в один тягучий как жевательная резинка кошмар, меня корёжило, мяло, рвало на части, плющило, толкало, распирало, я потерял счёт времени, казалось, что шли годы, а этому безумию нет конца.

Перед глазами вспыхивали яркие звёзды, всё вокруг вертелось и кружилось с неимоверной скоростью. Я одновременно был сразу в нескольких мирах: там, где родился, и в том, куда попал по странной прихоти провидения.