— У меня очень серьезные неприятности, Барт! — задыхающимся шепотом повторил Даррен. — Ты должен мне помочь!

Барт был не только другом Даррена, но и отличным дипломированным адвокатом. Поэтому он немедленно забыл о злосчастной бейсболке и изобразил сосредоточенное внимание:

— Итак, что случилось?

— Слышал про Холостяка Года?

Выражение беспокойства тотчас же исчезло с лица Барта. Ситуация начала его веселить, он не смог сдержать улыбки или, вернее, насмешки:

— Так, значит, в этом и заключается твоя неприятность?

— Да, в этом! А что — мало?

— Не хочу тебя расстраивать, мой друг, и увеличивать масштабы твоей неприятности, но пусть лучше ты услышишь эти страшные известия из моих уст, — иронично заметил Барт. — Узнать о тебе можно не только из журнала. В Интернете создан специальный чат, добавь к этому газеты и телевидение. В каждых новостях — сообщение о тебе!

— Но я этого не хочу! Мне этого не нужно! И я никогда не соглашался на это! Черт побери, я даже не знал об этом конкурсе! Я хочу предъявить иск журналу или… не знаю, не важно кому! Я должен все это остановить!

— Зачем? — искренне удивился Барт.

— Ты — адвокат. Разве ты не можешь мне помочь? Придумать, как от всего этого избавиться? Посоветовать мне, что делать! Обвинить их в преследовании, клевете?!

— Приятель, они не порочат тебя, когда называют подарком для женщин. Насколько я понимаю, это всего лишь комплимент.

— Но они мешают мне жить! Они преследуют меня! Женщины, которых я даже не знаю, оставляют мне свои лифчики!

В ответ Барт громко расхохотался, потом, немного успокоившись, неровным голосом заметил:

— Преследование… Хмм… Да все мужчины Америки мечтают оказаться в твоей шкуре.

Возникла долгая пауза. Даррен ждал, в то время как Барт постукивал пальцами по столу, размышляя. Наконец он взял в руки экземпляр журнала, на обложке которого красовался Даррен.

— Ладно, — сделав серьезный вид, сказал Барт. — Посмотрим, что там насчет клеветы. — Он раскрыл журнал и пролистал несколько страниц. — Ага. Вот. Они называют тебя богатым, красивым и интеллектуальным. Что ж, за такую клевету мы можем предъявить им иск на несколько миллионов! — Барт торжествующе поднял руку с журналом и помахал им в воздухе. — Да здравствует справедливость!

Сжав зубы, Даррен прошипел:

— Очень забавно! Так что же мне делать?

— Я дам тебе бесценный совет. И бесплатно. Поразвлекайся от души! Не сопротивляйся всему этому и не плыви против течения! Наслаждайся этой капризной и недолговечной госпожой — Славой. Поработай на компанию отца, приумножь его миллионы. И сорви сотню-другую женских поцелуев. Я серьезно! Это же самые шикарные смотрины, которые только можно себе вообразить!

— Нет, Барт, ты не понимаешь! Знаешь, неделю назад я был счастливым человеком, и насколько счастливым, понял только сейчас. Моя известность всем выгодна, но никто даже не задумывается над тем, что мне хочется оставаться холостяком, обычным, неизвестным, живущим своей жизнью! — Даррен сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — На прошлой неделе мне в жены набивались девочки со скобками на зубах и пожилые женщины, пожилые настолько, что годились бы мне в бабушки, прибавь к этому душевнобольных, истеричек, отчаянных и одиноких женщин. И даже тех, кого я считал своими приятельницами.

Барт начал хихикать:

— Позволь мне сказать прямо, хорошо? И ты будь со мной честен, идет? Ты сейчас говоришь о том, что тебе не нужны женщины? Тебе, вечно флиртующему и увлекающемуся, добивающемуся женского внимания, вдруг стали эти самые женщины не милы? Я тебя правильно понял? А?

— Да-да.