В двадцать шесть лет Дагобер почувствовал внезапное отвращение к королеве. Он открылся святому Элуа, который в ответ лишь вздохнул:

–    О, мой король!..

Но в этот раз в его тоне можно было услышать слабые нотки осуждения.

–    Я – государь! – в ярости вскричал Дагобер.– И, поми¬мо всего прочего, уже нашел другую женщину. Ее зовут Нантильда. И я хочу на ней жениться.

Об этой Нантильде одни историки сообщают, что Дагобер впервые повстречал ее в Клиши, где она была одной из самых миловидных девушек во дворце.

Другие рассказывают об этой встрече по иному.

Однажды, когда Дагобер слушал заутреню в монастыре Реюйи, он был очарован голосом одной из послушниц.

  Пусть ее немедленно приведут ко мне! – воскликнул король.

Ему представили Нантильду, обладавшую весьма соблаз¬нительными формами.

– Я хочу ее, – сказал Дагобер, не привыкший скрывать свои чувства.

Отослав прочь остальных послушниц, проявлявших, с его точки зрения, излишнее любопытство, он немедленно «женил¬ся» на ней. А потом, оправив одежду, привел Нантильду в свой дворец.

Как бы там ни было, но Дагобер расторг брак с Гоматрудой и отправил ее в тот же самый монастырь Реюйи, на место Нантильды...

Затем молодой государь, имевший одну единственную глав¬ную цель – сохранить и поддержать целостность своего королев¬ства, отправился в предпринятую исключительно с политичес¬кими целями поездку к бургундцам. Его встречали с энтузиазмом.

В каждом городе Дагобер вершил правосудие, восседая на троне из чистого золота. Сильная любовь к справедливости заставляла его сурово и беспощадно карать изменников.

Как мы вскоре увидим, делал он это весьма оригинальным способом.

Когда кто либо из подданных обманывал его или же какой либо из графов оказывался причастен к одному из многочислен¬ных заговоров, король приказывал привести к себе виновного, предварительно заверив, что не тронет и волоса на его голове.

Подданный простирался ниц перед троном.

– Встань на колени,– приказывал Дагобер,– и проси у меня прощения. После этого я не буду больше вспоминать о твоей измене.

Виновный, радуясь, что так легко отделался, преклонял колени и склонял голову. После чего Дагобер делал едва замет¬ный знак и один из его верных телохранителей, гигант по имени Бертэр, бесшумно приближался.

Единым взмахом меча Бертэр отрубал изменнику голову; ловкость его была столь велика, что меч опускался на шею, не задев ни единого волоса...

И Дагобер был счастлив, что сдержал свое слово.

* * *

Впоследствии случилось так, что государь, которому ис¬полнилось уже тридцать два года, почувствовал несколько меньшую привязанность к королеве Нантильде. К тому времени¬ он добился благосклонности дочери чесальщика шерсти из Санли – юной блондинки по имени Рагнетруда –и поселил ее в королевском дворце в великолепных покоях.

Съев на ужин целую баранью ногу и вежливо поцеловав на ночь королеву, Дагобер отправлялся к юной девушке, прихва¬тив с собой изрядный запас провизии.

– Пусть нас не беспокоят, чтобы ни случилось!– орал он и запирал за собой дверь.

И не выходил оттуда раньше, чем дня через три.

Будучи женщиной снисходительной, Нантильда молча смотрела на слабости короля, стараясь скрывать свою боль. Она даже приветливо вела себя по отношению к Рагнетруде, поскольку это было приятно Дагоберу.

И тот не оставался в долгу перед женой. Чтобы отблагода¬рить ее, он каждую вторую ночь спускался в ее покои, чтобы наградить ее своим обществом.