Чем были сто лет назад Соединенные Штаты? А чем была Англия? Мы, хотим ли мы того или нет, опрокидываем в обратную перспективу наше сегодняшнее представление о той Англии, которую мы имеем перед глазами сегодня и ровно ту же метаморфозу мы проделываем и с государством США, и точно то же мы делаем и с Россией. И сделать это нам тем легче, что в том нам помогает пропаганда, государственная пропаганда, которой выгодно представить те или иные события во вполне определенном ключе, и дело усугубляется тем, что во вчера опрокидывается и сегодняшняя шкала ценностей, о которой сто лет назад никто не имел ни малейшего представления, ведь сто лет назад золото блестело ярче и было тяжелее, женщины не стремились похудеть, а мужчины на оскорбление словом отвечали полновесной оплеухой, а то и пулей. Представить себе сегодня тот мир мы просто не можем, наша действительность отличается от тогдашней так же, как отличается картина старого мастера от отпечатанной на принтере жалкой копии.

Поскольку любое явление имеет две стороны, то и в нашем положении есть свои прелести, в конце концов каждый из нас получил возможность иметь копию ван Гога, дело только в том, что брат наш Винсент отрезал себе ухо вовсе не для того, чтобы увеличивать продажи струйных принтеров, но дело даже и не в этом. Дело в том, что кому-то достаточно поднять глаза, чтобы увидеть висящий у него на стене оригинал. И точно так же кто-то имеет возможность видеть неизменную картину мира, видеть ее такой, какой она была вчера и какой она является сегодня. Только этот "кто-то" знает где находится перевал и как обойти неприступную гору, только он знает, как не свалиться в пропасть, он знает время восхода и заката, он знает места стоянок, он знает где начинается и где заканчивается наше путешествие, он знает цель, к которой мы идем и он делает так, чтобы мы не пугались трудностей путешествия, он рассказывает нам сказки, и в этих сказках горы делаются ниже, а пропасти уже. А когда мы начинаем упрямиться и сходим с маршрута, то сказки становятся страшными и мы поспешно возвращаемся на тропу, чтобы обойти препятствие, которого в действительности нет.

Совершенно точно так же искажается и истинный масштаб людей, которых мы называем историческими персонажами. Вот взять того же Черчилля. Черчилль – надутая через соломинку лягушка, надутая сверх всякой меры, раздутая до размеров дирижабля "Граф Цеппелин" и этот дирижабль, покачиваясь у нас над головой, закрывает полнеба и закрывает с вполне определенной целью, своей тушей он прикрывает тот факт, что Англия потерпела поражение и из Британской Империи превратилась в Соединенное Королевство, от большого к малому, от всемогущества к подчинению. Чем была Англия сто лет назад мы можем представить себе, посмотрев на эту старую фотографию:

Это лорд Керзон, вице-король Индии. Вот точно так же как и он, привольно развалясь, сидел на мировом троне и король Георг V, точно так же как Керзон, с тросточкой, пальчиком и локотком, сидела Англия и точно так же почтительно стояли вокруг все остальные. Англия, никого не спрашиваясь, что хотела, то и брала, и Англия не отдавала того, чего отдавать не хотела. Для того, чтобы что-то взять, следовало стать сильнее, чем Англия, а если у вас не хватало сил, то следовало Англию перехитрить, как одно, так и другое выглядело совершеннейшим абсурдом. Даже и мысль такая казалась смехотворной. Анекдот! И тем не менее нашлись люди, которые для того, чтобы стать сильными, сперва стали хитрыми, ну а потом через хитрость обрели и силу, превзошедшую силу английскую. Циклоп, Одиссей и овцы.

Циклоп ослеп, овцами сперва попользовались, а потом и съели, Одиссей же поплыл себе дальше. К своей цели, к СВОЕЙ Итаке. История эта тоже висит на нашей стене, и Циклоп, и Одиссей, и овцы всегда на картине, всегда перед нашими глазами, пьеска эта разыгрывается вновь и вновь, всегда жив Циклоп, всегда пасутся овцы, всегда сидят в пещере пленники и думают, как бы им выбраться наружу.