|
Вот я и пришла молить тебя, чтобы ты попросил принца не соглашаться. – Почему бы тебе самой не попросить принца, Мерапи, – начал я, но вдруг за спиной услышал из полумрака голос принца, который вошел с каким то писанием в руке через потайную дверь, говоря: – И с какой же просьбой хочет обратиться ко мне госпожа Мерапи? Нет, не уходи, говори, Луна Израиля. – О принц, – сказала она умоляюще, – моя просьба в том, чтобы ты спас израильтян от насильственной смерти, ибо ты один в силах это сделать. В этот момент дверь распахнулась, и явилась царственная Таусерт. – Что здесь делает эта женщина? – спросила она. – Думаю, она пришла повидать Ану, жена, так же, как я и, несомненно, ты. И поскольку она здесь, она просит меня спасти ее народ от меча. – А я прошу тебя, супруг, предать ее народ мечу; они вполне этого заслужили, ибо они хотели убить тебя. – И заплатили за это, Таусерт, все до единого, – если кто нибудь еще не мучается под розгами, – добавил он, содрогнувшись. – Остальные невиновны, почему же они должны умереть? – Потому что от этого зависит судьба твоего трона, Сети. Говорю тебе: если ты будешь по прежнему перечить воле фараона, а по закону ты имеешь на это право, он лишит тебя права престолонаследия и посадит на твое место твоего кузена Аменмеса, тоже на основании египетских законов. – Я думал об этом, Таусерт. И все же, почему я должен повернуться спиной к правому делу ради моих личных интересов? Вопрос в том, правильно ли это? Она с изумлением смотрела на него – она никогда не понимала Сети и не могла представить себе, что он откажется от самого могущественного трона в мире из за спасения подвластного ему народа только потому, что, по его мнению, этот народ не должен погибнуть. Однако предупрежденная каким то инстинктом она оставила первый вопрос без ответа, обратившись прямо ко второму. – Конечно, правильно, – сказала она, – и по многим причинам. Укажу лишь одну, ибо она включает все другие. Боги Кемета – истинные боги, которым мы должны служить и повиноваться или погибнуть теперь и навеки. Бог израильтян – ложный бог, и те, кто ему поклоняются, заслуживают смертного приговора. Поэтому в высшей степени правильно, чтобы те, кого истинные боги осудили, погибли бы от мечей их слуг. – Хорошо обосновано, Таусерт, и если это действительно так, то может статься, я и соглашусь с твоим мнением и не буду стоять между фараоном и его желанием. Но так ли это? Вот в чем трудность. Не стану спрашивать, почему ты считаешь богов египтян истинными, ибо знаю, что бы ты ответила или, скорее, вообще бы не ответила на этот вопрос. Но я спрошу эту госпожу, действительно ли ее бог – ложный бог, и если она ответит отрицательно, я попрошу ее доказать мне свою правоту, если она может. Если она в состоянии доказать, что она права, тогда, я думаю, через три дня я повторю то, что сказал фараону сегодня. Если она не в состоянии доказать этого, тогда я очень серьезно рассмотрю этот вопрос. Отвечай же, Луна Израиля, и помни – от того, что ты сейчас скажешь, зависят тысячи жизней. – О принц, – начала было Мерапи. Потом она умолкла, молитвенно сложила руки и подняла глаза. Думаю, она действительно молилась, ибо ее губы шевелились. И вдруг я увидел – и, по моему, Сети тоже увидел – что какой то чудесный свет озарил ее лицо и засиял в глазах какой то божественный огонь вдохновения и решимости. – Как могу я, простая еврейская девушка, доказать твоему высочеству, что мой бог – истинный бог, а боги Кемета – ложные боги? Не знаю… И все же среди всех богов, которым вы поклоняетесь, есть ли какой нибудь один, кого вы могли бы противопоставить нашему богу? – Разумеется, израильтянка, – ответила Таусерт. – Амон Ра, Отец Богов, от кого все другие боги берут свое существование и свою силу. |
