Номера в «Генераторе» обставлены с таким расчетом, чтобы удовлетворить исключительно самые насущные потребности студентов. Вместо обычных кроватей там стоят двухэтажные — и, по идее, в каждом номере должны быть как минимум два жильца. Но Эш, как только переехал сюда, добыл бог весть где ацетилено-кислородную сварочную горелку, с помощью которой превратил свою двухэтажную кровать в двуспальную. И теперь любому, кто вознамерился бы сюда вселиться, пришлось бы спать с ним под одним одеялом. Когда персонал начал жаловаться, Матушка Темза отправила разбираться свою дочь Тайберн. А уж если леди Тай с чем разберется, то раз и навсегда. Правда, в защиту Эша следует сказать, что он редко спал в этой кровати один. Тай его терпеть не может, но, поскольку до появления Эша первое место в ее черном списке занимал я, мне это оказалось в некотором смысле на руку.

Вчерашняя девушка Эша настороженно смотрела на меня, натянув одеяло до подбородка. Кроме края кровати, других мест для сидения не наблюдалось, поэтому я осторожно присел и ободряюще улыбнулся незнакомке. Она явно начала нервничать, когда Эш удалился по коридору в направлении общих душевых.

— Добрый день, — сказал я, и она кивнула в ответ.

На вид она была довольно симпатичная — точеные скулы, оливковая кожа, вьющиеся темные волосы, колечками рассыпавшиеся по плечам. Только когда она успокоилась и села, а край одеяла соскользнул, обнажив гладкую, безволосую и совершенно плоскую грудь, до меня дошло, что она вовсе не она.

— Ты парень? — спросил я, демонстрируя тем самым, что проходил в Хендоне курсы политкорректности.

— Только физически, — ответил он. — А ты?

Мне, к счастью, не пришлось отвечать: в номер влетел Эш в чем мать родила и, порывшись в вещах, достал линялые джинсы и футболку «Бро Ананси» — несомненно, подарок Эффры. Задержавшись ровно настолько, чтобы поцеловать взасос юношу в постели, он надел «мартенсы», и мы вышли за дверь.

Когда мы покинули хостел и направились к машине, я задал ему вопрос насчет этого парня.

Эш только пожал плечами.

— Я и не понял, что это парень, пока мы не пришли ко мне, — ответил он, — а потом подумал: мне же хорошо, так почему бы и нет?

Для того, кто никогда не жил в населенном пункте крупнее Сайренсестера, Эш поразительно быстро превращался в метросексуала.

— Куда мы едем? — спросил он, когда мы сели в машину.

— В твой любимый район, — ответил я, — в Сохо.

— Накормишь меня завтраком? — с надеждой спросил он.

— Ланчем, — поправил я. — Да и для ланча уже поздновато.

В конце концов мы решили съесть рыбы с картошкой в забегаловке на Бервик-стрит. В одном конце этой улицы находятся офисы нескольких телекомпаний, посередине — открытый рынок, а в другом конце — пара-тройка неприметных магазинов для взрослых. А еще здесь расположены несколько всемирно известных магазинов, где торгуют только и исключительно виниловыми пластинками. Именно сюда пришел бы мой папа продавать свою коллекцию, если бы вдруг внезапно потерял к ней интерес — чего случиться, разумеется, не могло.

Я объяснил Эшу, в чем его задача.

— Я должен тусоваться в Сохо? — переспросил он.

— Да, — сказал я.

— Зависать в клубах и барах, знакомиться с новыми людьми?

— Ага. И искать среди них агрессивную женщину-убийцу, предположительно сверхъестественного происхождения.

— То есть надо шататься по клубам и искать опасную женщину? — снова переспросил он. — А как она хоть выглядит?

— Похожа на Молли, но, возможно, немного изменила прическу, — ответил я.