– Ну хорошо, – самоуверенно продолжал череп. – Почему бы тебе не заняться увеличением груди? Не бизнес, а золотое дно!

– Магия не для того нужна.

– Подумаешь! – сверкнул своими «лампочками» дух. – Ладно. Зайдем иначе. Подумай, насколько красиво у тебя получится! Ты же истинный маг, а не бездарь‑недоучка. Представь безграничную признательность осчастливленных дамочек…

Я фыркнул и принялся расчищать свободное местечко на главном рабочем столе. Уборка выглядела примерно следующим образом: одним махом куча барахла сгребается в сторону – и вся недолга.

– Не все из нас помешаны на сексе, Боб.

Теперь настала его очередь фыркать, что довольно затруднительно для существа, у которого нет ни носа, ни губ.

– Не все мы обладаем нужными органами. Кстати, отлично развитыми. Скажи‑ка, Гарри, когда ты последний раз видел Сьюзен?

– Трудно сказать. Недели две назад. Мы здорово загружены работой.

– Великолепная женщина! – вздохнул Боб. – Вместо того чтобы заняться ею, ты торчишь в затхлой каморе и занимаешься сущей нелепицей. Пень замшелый!

– Совершенно верно. Теперь заткнись и давай‑ка поработаем.

Череп буркнул что‑то на латыни, потом зашевелился, заскрежетал у себя на полке, подняв облачко серой пыли.

– Действительно! О чем со мной говорить? Я просто ничтожный, жалкий дух. Что я могу знать?

– Точно. Ничтожный, жалкий дух с феноменальной памятью, богатейшим опытом и соображалкой на зависть любому компьютеру.

– Может, ты не такой уж безнадежный кретин, Гарри. – Улыбка черепу почти удалась. – Ладно, уговорил, потрудимся.

– Слава тебе, Господи! На сегодня у нас две задачи. Эликсиры и вервольфы. Давай выкладывай все, что ты знаешь про оборотней.

– Небольшое уточнение – какие именно эликсиры и какие именно вервольфы?

– А что, их бывает больше одного?

– Гарри, ты окончательно спятил? Мы с тобой готовили цистерну самых разных снадобий. С чего ты вдруг…

– Да я не о том. Я говорю о вервольфах.

– Кто там? – Боб наклонил немного черепок, словно приставил невидимую руку к несуществующему уху.

– Ты оглох?

– Дерни за веревочку. – В голосе его почему‑то прорезался фальшивый акцент. – Дверь и откроется.

– Какого черта ты несешь?

– Шутка. Боже всемогущий! Гарри, ты что, никогда не расслабляешься?

Я уставился на скалящийся череп, и взгляд мой не предвещал ничего хорошего.

– Не заставляй меня подниматься!

– Мир, мир, Гарри. Сердитые мы сегодня, – зевнул череп.

– Я работаю над делом об убийстве, и твои выходки ни к чему.

– Убийство. Опять убийство. Смертные обожают трудности. Ты хоть раз слыхал, чтобы в Небывальщине кого‑нибудь убили?

– В Небывальщине все бессмертны. Боб, заткнись наконец. Расскажи лучше про вервольфов, про их особенности. – Я приготовил блокнот, карандаш и начал расставлять по спиртовкам чистые мензурки – что в них ни нальешь, все равно придется подогревать.

– А тебе самому‑то что известно?

– Да ничего я о них не знаю. Учитель никогда эту тему не обсуждал.

Сверху раздался отрывистый смешок.

– Старина Джастин был мерзкий субъект и получил по заслугам, Гарри. Знай это и не слушай никого, даже если весь Белый Совет будет твердить обратное.

Я невольно прикрыл глаза, так были сильны внезапно нахлынувшие чувства. В душе смешалось все – гнев, страх и раскаяние заполнили меня, будто я вновь воочию увидел гибель учителя в пламени, которое создали ярость моя и воля.